С самого утра небо завесилось мутной пеленой плотных облаков. Словно нехотя, падал волглый снег, застилая даль и суживая горизонт. Всюду бело. Лишь в лесной полосе среди голых ветвей чернели вразброс грачиные гнезда, будто кем-то развешенные мохнатые шапки...►

Когда зацвел сад, на подвое молодой яблони сделали прививку. Спустя неделю показался росток. За лето вымахал он в метровый побег. Осенью, когда все деревья оголились, листья на нем продолжали держаться до заморозков. И только потом начали постепенно, снизу вверх, осыпаться. А два листочка на самой макушке опали лишь во время снегопада...►

В этот предутренний час все вокруг – река, камыш, вербы, редкие облака на горизонте – стояло как в застывшем кинокадре.

Пораженный увиденным, я невольно остановился, вслушиваясь в тишину и посматривая по сторонам. На близлежащем поле увидел колыхавшуюся фацелию, будто по ней одной шаловливо гулял ветерок...►

У изгиба реки раскинулась цветущая поляна. По ее краям росла белая ромашка с лучистыми солнышками цветков. Дальше, к середине, над кустиками клевера свесились верхушками вниз голубовато-фиолетовые кисти шалфея, и гордо, словно подвешенные на нитях, серебрились на тонких ножках полупрозрачные шары семян козлобородника...►

В степи под знойным солнцем стояла тишина. Все вокруг замерло. Даже охватывала какая-то непонятная дрожь...►

Солнце уже почти не грело, по ночам веяло холодом. Лесная полоса оделась в золото и багрянец.

Усевшись однажды на пень под кленом, я чутко прислушивался к звенящему безмолвию. Вскоре уловил над головой легкий шелест. Затаил дыхание. Точно — шелест, в кроне что-то тихо шуршало с переменным звучанием...►

Земля сплошь покрыта жестким снегом. Воздух сух, не­подвижен. Мороз задирист, и потому все живое притихло, затаилось в своих укромных местах, спряталось в норах...►