...И опять над Новочеркасском стоял звон колоколов. Нет, не тихий и печальный, похоронный звон августа, от которого муторно было на ду­ше. Сейчас Новочеркасск содрогался от набатного грома главного собор­ного колокола, наполнявшего гулом все окрест на многие версты так, что всполошилось все медное войско хуторских, и станичных, и городских церквей, и они тоже старались, гремели и куражились с раннего утра...►

…действительно, две недели Новочеркасск не ведал покоя, две недели, наперекор погоде, назло ветрам и дождям, готовился к при­ему августейшего гостя: чистился, мылся, красился и белился, подме­тался и вымащивался булыжником, шил новые мундиры и новые кос­тюмы по последней парижской моде, закатывал в подвалы бочки с ви­ном донским и французским...►

Степь... Раздольная, неохватная, искристая русская степь! С затума­ненными голубыми далями и вековыми курганами, исчерченная красно­ватыми лесными полосами — абрикосовыми рощами, заставленная скир­дами и рядами столбов со всевозможными линиями, с прямыми бескрайними дорогами и сторожевыми будками возле приподнятых шлагбаумов. Спит она безмятежным зимним сном...►

На виду у нас отдыхает скованный льдом, белый, как древний ста­рик, Тихий Дон... Былинная река, казачий край, вольница беглых холо­пов боярских. А ведь когда-то Дон был вовсе и не тихим, а шумно и величаво катил свои голубые воды по белоснежному каменистому руслу и гремел, пенился и швырялся каскадами брызг во все стороны, как разъяренный горный поток...►