И тут я вспоминаю небо ранней осени 1941 года. Я вижу по-военному сурово ощетинившийся Ростов-на-Дону, уже много раз бомблённый, и моя тётка Наташа ведёт меня за руку по Пушкинской улице. Очередной авианалёт застаёт нас вдали от дома. Тревожно воют сирены оповещения, и люди бросаются в разные стороны в поисках укрытия...►

Эту историю, вернее, легенду о речном буксире с таким экзотическим названием я услышал в Ростове-на-Дону сра­зу после окончания войны.

Мы, городские мальчишки с Пушкинской улицы, мота­лись по разбитым домам в поисках уцелевших патронов и снарядов, не осознавая опасности, выколупывали из них капсюли, высыпали порох для своих рискованных пиротех­нических забав. Мы жадно слушали рассказы фронтовиков о войне, самозабвенно играли в неё и искренне сожалели о том, что война закончилась и нам уже не совершить рат­ных подвигов...►

Город Ростов-на-Дону, как боксёр-тяжеловес, с трудом поднимался на ноги после нокаута, нанесённого варварски­ми бомбёжками и фашистской оккупацией. Исчезли при­вычные очертания улиц и проспектов, а целые кварталы, особенно возле железнодорожного вокзала, превратились в зияющие пустоши... ►