То памятное лето тысяча девятьсот сорок пер­вого года было теплым, устойчивым. И воскре­сенье двадцать второго июня выдалось таким хорошим— ясным, солнечным...►

Уличных боев в Ростове не было, а ведь город готовился к обороне. У нас на углу Ворошиловского и Красноармейской находилась баррикада. Она перекрывала всю улицу, но внутри были небольшие проходы для пешеходов, а в центре была раздвижная часть для проезда трамваев. Такие баррикады были и в других местах...►

С первых дней оккупации Ростова немецкие власти начали устанавливать «новый порядок». Они искали раненых коммунистов и красноармейцев, преследовали людей, укрывавшихся от регистрации на бирже и угона на работу в фашистскую Германию. Тюрьмы были переполнены. А однажды гитлеровцы вывезли за город сразу тысячи людей и расстреляли на насыпи у Змиевской балки...►

Стоит на высоком обрывистом склоне
Мой город Ростов-на-Дону.
Люблю твои степи, родное Придонье
И плёсов речных тишину...►

Змиёвская балка в слезах и в крови.
Траву, ростовчанин, не мни и не рви.
Здесь слышится плач матерей и детей,
Рыдает земля до сегодняшних дней...►

Теперь —  это история, а тогда называлось —  будни. Суровые. Жестокие. Многих из тех, кто читает эти строки, ещё не было на свете...►

Лето 1943 года. Сиротливая безлунная ночь раскинулась над тесным Азовским морем...►

Неоглядная тацинская степь. Древняя и молодая, она, как могучая непрочитанная книга, таит в себе родники нераскрытых судеб человеческих...►

Ростов истекал кровью. Каждый день фашисты расстреливали жителей города. Камеры городской тюрьмы были забиты арестованными. Но всё слышнее и слышнее становился гул советских орудий. Огонь наступавших взламывал вражескую оборону...►

Город в зареве пожаров. Над привокзальным районом клубы чёрного дыма. Раздаётся беспорядочная автоматная и пу­лемётная перестрелка. Временами слышны гулкие раскаты артиллерийских выстрелов...►

Ночью Мадоян снял находившиеся на улице Энгельса под­разделения и, пользуясь коротким затишьем, перевёл их к Привокзальной площади. Скрытые темнотой бойцы бесшумно спустились к полотну железной дороги и, соединившись с те­ми, кто защищал станцию, закрепились здесь в уцелевших и разбитых каменных зданиях...►

Ростов горел. Дым заполнял улицы, переулки, низко стлал­ся по земле. Время от времени в центральных кварталах гре­мели тяжёлые взрывы, сотрясая вcё вокруг...►

Утром 12 февраля в Ленгородке, на Профсоюзной улице, поя­вились два немецких танка. Грохоча гусеницами, они медлен­но проходили мимо молчаливых домов. Стволы танковых орудий угрожающе поворачивались от одного дома к другому...►

Высок костер зари багровой.
Негромки волны Дон-реки...
Как непривычны для Ростова
Сельмаша первые гудки!..►

Здесь целый день у Дона вьется
Веселый маленький народ.
Летят качели в небосвод,
Беспечно девочка смеется...►

В феврале сорок третьего наши подошли к Ростову и три дня из-за Дона били по нему из пушек и минометов.

Когда в твою сторону летит снаряд — это очень страшно. Все! Конец... Но снаряд пролетает высоко и порядочно в стороне. Второй снаряд — это намного страшней первого. Невозможно остаться в живых! И ничего другого ждать нельзя было...►

И летом сорок второго все было намного страшней осени сорок первого. В первый год войны немецкая армия действовала как машина, будто и не отдававшая себе отчета в том, против кого она направлена. В сорок втором немцы стремились прежде всего запугать, уничтожить саму мысль о сопротивлении...►

Явившись во второй раз, немцы всюду развесили приказы — делать и то, и другое, и третье... За любое неподчинение — расстрел. Людей угоняли в Германию, и в числе первых забрали брата Мишу, которому исполнилось пятнадцать.

Вместе с немцами понаехало бывших хозяев, заявивших права на заводы, фабрики, дома, землю. На фольгопрокатный тоже вернулся хозяин...►

Был небосвод грозой расколот,
пылал, прохожих не щадя.
И вдруг обрушился на город
бомбардировками дождя...►

Мать с детьми в туманной дымке,
Виля — старший сын.
Из семьи на старом снимке
Выжил он один...►

На календаре был ноябрь 1941 года. Эсэсовец остановился возле женщин, пугливо прижавшихся к решетке двора чеховско­го музейного домика, презрительно обвел их холодным взглядом и, пошатываясь, ударом подкованного сапога распахнул калит­ку с надписью: «Домик А. П. Чехова». Женщины робко следили за непрошеным гостем...►

Назло Освенциму, осколкам,
назло войне
полуобугленная ёлка —
в моём окне.
Она над нами возвышалась,
дробясь в разбитых зеркалах,

и в будущих моих стихах,
перемещаясь, отражалась...►

На перекрёстке Чеховской
И улицы Сенной
Лепил снежки мальчишка,
Курносый и смешной...►

В 2 часа дня мы были в Ростове. Полгорода вообще уничтожено, в остальной половине очень приятные улицы и дома и напоминают старый Ростов...►

- А вот говорят, во время войны часть дома была разрушена, - припомнила слышанное от кого-то Анюта.

- Да это уже перед освобождением Ростова, в сорок третьем, во время бомбежки… Тогда разрушена была та часть дома, где не было фигурок ангелов! И устояла та, где они были… И ни одна трещина их не коснулась...►

К 1917 году в Ростове был сооружён новый трёхпролётный подъёмный железнодорожный мост через Дон. Такие мосты впервые были разработаны и построены в Северной Америке ещё в конце ХIХ века. Ростовский мост стал первым в России и Европе... ►

… В сорок первом, все было иначе. Не так давно, кажется, началась война, а враг уже захватил всю Украину, под ударом Ростов. Сотни тысяч людей тронулись с насиженных мест...►

Как памятно воскресенье 22 июня. Все начиналось так весело и просто: завтракали, обсуждали, куда пойдем. Тетя заикнулась о кино. Женька просился на Дон. Константин собирался на скачки. Как раз в двенадцать все были готовы и уже направлялись к дверям...►

Мне кажется, мы вернулись в Ростов, когда развалины ещё дымились и были тёплыми на ощупь. Сколько раз наше возвра­щение проплывало у меня перед глазами!..►

Мы осваивали свой город со всеми его воронками, ямами, впитывали в себя запахи пыли, гари и войны. Чаще всего за­бирались в угловой дом у трамвайной линии. Странно, будто предчувствовала — через много лет в зимней предрассветной темноте я буду спешить туда на работу...►

Очередь за дровами стояла вдоль забора из толстых металлических прутьев. За ними был базар, он был огромный, забитый людьми. Снаружи казалось, что на всей его площади нет свободного клочка...►

Я живу в обычном четырехэтажном доме на окраине Росто­ва. Впрочем, наш дом не совсем обычный. Во-первых, по­тому, что он называется: ДОС-шесть... ►

Редакция размещалась на втором этаже большого пяти­этажного здания. Это временное жилье нравилось работникам редакции. Оно было просторно и удобно: в свободный час можно было пойти на Дон выкупаться. Две недели ре­дакция жила и работала в нем сравнительно благополучно...►

Я хоть и жил с бабушкой в другом месте, но в свой дом приходил. Там поселился мой дед, потому что его дом разбомбили. Из нашего дома многие уехали...►

В коммунальной квартире у бабушки, где мы жили, расквартировались эсэсовцы. Дом табачников — большой, и почти в каждой квартире они жили...►

Из глубины порыжевших пластов,
Напрочь убитых и скованных наледью,
Не позабытый, не преданный памятью
В окна мои заползает Ростов...►

Недавно наш город посетил заслуженный художник РСФСР, московский живо­писец, журналист и писатель Виталий Ти­мофеевич Давыдов. За плечами ныне из­вестного советского художника — большой творческий и жизненный путь, он много путешествует по нашей стране и за рубе­жом, что обогащает художника массой новых впечатлений, питающих его творче­ство...►

1944 год. Я с бабушкой стою на Старом базаре, возле собора. Мне пять лет, я в короткой облезлой шубейке, из рукавов которой едва ли не по локоть высовываются руки. Как и все там, мы тоже что-то продаем. Это «что-то» лежит прямо на земле, на тряпке, прихваченной по углам четырьмя камушками...►

Слышал я под небом раскаленным —
Из-за сотни верст, издалека,
Тихо разговаривала с Доном
Волга — мать-река...►

Дорогая мама,

сегодня к нам пришла свежая «Комсомольская правда» (от 13.3) а в ней напечатан материал Совинформбюро «Зверства немецко-фашистских людоедов в Ростове-на-Дону». Надо думать, что и в дру­гих газетах будет опубликован акт и ты его прочитаешь или уже прочитала...►

Я рыжего немца
На слове поймал;
Он в нашем Ростове
Два раза бывал...►

В братиславских садах,
В югославских горах
По тебе тосковали баяны.
Ой, ты Дон, ты наш Дон,
Ой ты, батюшка Дон,
Заливные луга да лиманы...►

Товарищ, вспомни, как с тобой
В Ростов вернулись мы...
Столбы пожаров на Сенной
Среди тревожной тьмы...►

Ког­да все прес­тупленья за­молят­ся?
Ведь, ка­залось, приш­ла по­ра.
Ты от­ве­тишь ли, Бал­ка Зми­ёв­ская?
Ты ведь Бабь­его Яра сес­тра...►

В нашем полку служило много украинцев и белорусов. Тогда почти вся Украина и Белоруссия были оккупированы врагом. У многих за лини­ей фронта остались семьи, не успевшие эвакуироваться. И естественно, что украинские и белорусские песни пользовались особым успехом.

Прижилась у нас тогда песня на слова Е. Долматовского «Ой, Днипро, Днипро...». Она действительно звала в бой. Запоет, бывало, Костя...►

Милые мои, двадцатилетние!
Вас еще и не было на свете
В ночь, когда сугробами несметными
Вьюга перепахивала степи...►

Они пришли в Ростов с готовым намерением испепелить город в котором Клейст утерял свой военный престиж, они лелеяли мысль о кровавом реванше за ноябрьскую пощечину 1941 года...►

Писать надо не только правдиво, не только оперативно. Писать надо интересно, живо, увлекательно...►

Это была незабываемая осень. Прозрачной синевой сияло небо; над бирюзовым морем светило солнце; в густых приморских лесах слетали на землю багряные и желтые листья; над розовыми вершинами гор тихо таяли утренние туманы; в ущельях журчали невидимые ручьи…►

Я видел и знаю войну. До конца жизни запомнился мне трагический лик потрясенной войной земли...►

И тут я вспоминаю небо ранней осени 1941 года. Я вижу по-военному сурово ощетинившийся Ростов-на-Дону, уже много раз бомблённый, и моя тётка Наташа ведёт меня за руку по Пушкинской улице. Очередной авианалёт застаёт нас вдали от дома. Тревожно воют сирены оповещения, и люди бросаются в разные стороны в поисках укрытия...►

Эту историю, вернее, легенду о речном буксире с таким экзотическим названием я услышал в Ростове-на-Дону сра­зу после окончания войны.

Мы, городские мальчишки с Пушкинской улицы, мота­лись по разбитым домам в поисках уцелевших патронов и снарядов, не осознавая опасности, выколупывали из них капсюли, высыпали порох для своих рискованных пиротех­нических забав. Мы жадно слушали рассказы фронтовиков о войне, самозабвенно играли в неё и искренне сожалели о том, что война закончилась и нам уже не совершить рат­ных подвигов...►

Город Ростов-на-Дону, как боксёр-тяжеловес, с трудом поднимался на ноги после нокаута, нанесённого варварски­ми бомбёжками и фашистской оккупацией. Исчезли при­вычные очертания улиц и проспектов, а целые кварталы, особенно возле железнодорожного вокзала, превратились в зияющие пустоши... ►

Утром двадцатого января всколыхнулась висевшая над степью туманная дымка, темное небо озарила вспышка первого залпа артиллерии. Еще несколько минут назад безмолвное степное пространство превратилось в грохочущее поле боя. Войска Пять­десят первой и Двадцать восьмой армий возобновили наступле­ние...►

Светлел небесный свод. Будто растворяясь в бездонной выси, постепенно тускнели звезды. Справа, на высоком берегу Дона, в синеватой дымке просматривались темные строения квар­талов казавшегося вымершим большого южного города...►

Другие батальоны, наступающие против Большого Лога, ата­ковали врага в метели, пересекли железную дорогу и вскоре достигли южной окраины хутора, затем продвинулись к северо­восточной окраине станицы Аксайской. С рассветом они пыта­лись развить успех, но попали под бомбежку авиации, базирующейся на ближайших аэродромах, и дальше про­двинуться не смогли...►

Из-за реки огненным диском вставало солнце. Искрился снег, свисающий с крыш, как гребни застывших волн...►

30 августа советские войска освободили Таганрог, и словно тяжёлый камень сдвинулся с сердца ростовчан...►

Они шли к Ростову с разных сторон, и каждый спешил успеть раньше других. Одни спускались от Сталинграда вниз по течению Дона, через Цимлу и Константиновку...►

Идешь по черному от копоти и красному от крови снегу, вдыха­ешь душный, дымно-горький воздух, смотришь в глаза людей - и жалость смешивается с горечью, любовь - с ненавистью, радость - с глухой злобой. Еще больше любишь этот израненный город, его обагренные мостовые, вырубленные топором оккупантов парки. И радостно и больно видеть этих бледных людей с чахоточным румянцем на щеках, которые, как призраки, бредут по улицам, тащат санки с узлами, обступают красноармейцев, ощупывая их шинели...►

Летом 44-го, после трудной и долгой поездки по разо­ренной стране, добрались до Ростова. На разбитом вокзале нас встретила плотная, среднего роста пожилая женщина. Оказалось — бабушка. Я впервые смотрю на лицо с густой сетью морщинок, гладко причесанную седеющую голову, на несколько темных волосков «усиков» над уголками рта... ►

Я руки ломаю, я плакать готов,
Захваченный силою чёрной.
Ты часто мне снишься, родной мой Ростов,
Разрушенный, но непокорный...►

Немцы оказались в городе неожиданно. Вдруг. Без боя. Стоят бабы в очереди за хлебом. Из-за угла появляется группа немецких автоматчиков. И на ломаном русском спрашивают: «Где вокзал?» Им вокзал нужен. Бабы, разинув рот, смотрят на немцев. Смотрят на небо. Откуда они свалились? И тычут пальцами в сторону вокзала...►

Немцы продержались в городе недолго. Их вышибли на седьмой день. Ростов был первым крупным городом, освобожденным в этой войне.

Ту ночь мы провели в подвале. Под утро снится телега, грохочущая по булыжной мостовой. Просыпаюсь. А это на улице грохочет стрельба. Подбегаем к забору. Смотрим в щели, наш главный наблюдательный пункт. Боя не видим. Стрельба где-то слева, со стороны проспекта Широкого (ныне Гвардейский)...►

Войну мы по-настоящему почувствовали, когда немецкие самолеты появились над городом. В подвалах домов срочно оборудовались бомбоубежища. Окна домов заклеивались полосками бумаг крест-накрест. Взрывной волной стекла дробились. Но не разлетались и не ранили людей...►

Вскоре я услышал странное, непонятное слово "эвакуация". Оказывается нам надо было уезжать в какую-то Среднюю Азию.
Эвакуировались целыми предприятиями. С оборудованием, семьями. Готовился к отъезду и кожзавод, где работал отец. Мать сушила сухари, упаковывали вещи. Когда дело дошло до самого отъезда, возникла проблема, как утащить вещи на вокзал. Вещей было много. Тогда отец соорудил небольшую платформу из толстой фанеры, посадил ее на шарикоподшипники. Навалили на нее все и поволокли...►

Солнце уже опускалось к горизонту и облака дымились яркими отсветами, когда Сергей сел за руль своей «Лады» и медленно поехал по широкому проспекту. И вновь, как и при самой первой встрече с городом, у него возникло ощущение, будто он когда-то бывал здесь...►

Николай смотрел, не отрываясь, на морскую бухту, на улицы, утопающие в зелени, на маяк, взметнувшийся к небу, и ему казалось будто сам город поднял руку, требуя помощи и защиты.

У бронзового памятника Петру Первому, на высоком берегу, стояли черные танки. Они в упор расстреливали пароходы, баржи, яхты...►

На косогорах вершины Темерницкой балки беспорядочно разметалось село. Кирпичные и глинобитные домики одеты в зелень садов. Земля налилась живительными соками и курится голубым маревом. Яркое солнце ласкает светящуюся гладь пруда...►

Приазовск — большой индустриальный город. В нем скре­щиваются железнодорожные и шоссейные дороги, речные и морские пути. Отсюда немцы готовят прыжок к Волге, ба­кинской нефти, в районы, богатые металлом, углем, пшени­цей...►

Фон Клейст с полным правом доложил фюреру о создании железного, образцового форпоста, представляющего собой «незыблемую государственную границу Германии на востоке». И все же обидно, что в рапорте не были по достоинству оце­нены заслуги и усилия его, Вольферца, в сооружении этого «образцового форпоста»...►

Осенью сорок первого года Ростов уже напоминал прифронтовой город. Фашистские полчища генерала Клейста были под Таганрогом, рвались к «воротам Кавказа» — столице Дона... ►

Призывая писать о современности, об актуальных проблемах сегодняшнего дня, мы не должны недооценивать притом произведения, посвященные Великой Отечественной войне...►

Первая бомбежка застала меня в школе, учительница меня задержала, день был красивый, солнечный, было хорошо видно, как летят бомбы. Бомбили здание облисполкома, в котором находилось все управление городом. Я выскочил из школы как ошарашенный...►

Когда немцы первый раз вошли в ноябре, было довольно холодно. Морозец, снежок порошил уже… Перед тем, как немцы вошли в город, установилась какая-то зловещая тишина. До этого самолеты туда-сюда летали, то на Ростов, то на Батайск, а тут все вдруг смолкло. Некоторая передышка наступила... ►

Летом 42-го город горел страшно. От горящего рыбного магазина шел такой жар, что здания напротив стали дымиться, загорелся «Энергосбыт». Стекло плавилось, лилось — кошмар... ►

Отца выдали дворовые, его забрали в тюрьму и потом там расстреляли, хотя он был инвалидом. Мама ушла на менку и пришла только через два месяца. Нужно было жить самому, так началась моя самостоятельная жизнь... ►

Города, как люди, — у каждого свое лицо. Но, когда приходит общая беда, они становятся похожими друг на друга — суровыми и строгими. Таким был осенью сорок первого года Ростов-на-Дону, ставший к ноябрю прифронтовым городом...►

Двадцать третьего июня я пошла в станицу Боковскую в райвоенкомат. Сказали коротко и жестоко:
— Детей на фронт не берем. Комсомолка? Вот и прекрасно. Организуй помощь колхозу.
Лопатили хлеб, чтобы не перегорел в буртах. Потом убирали овощи...►

Я вступила в Ростов с нашими частями сразу после его освобождения. Часть, в которой я служила, была полевой, автобронетанковой мастерской — это завод на колесах, вплоть до электростанции. Двигались за фронтом, подбирая подбитую технику, и возвращали ее к жизни.

В Ростове нас сразу провели на территорию автосборочного завода...►

Ты весною в цветах лазоревых,
Летом в запахах чабреца,
Золотыми твоими зорями
Любоваться могу без конца...►

В прошлом году враг при­близился к Сальским степям, когда они были в расцвете сво­ей красоты — в июне, накануне жатвы. Словно в гранитных берегах, плескались охваченные лесополосами чистые и густые моря хлеба. Синеватой дымкой окутались ковры зацветающей люцерны...►

Широкий Дон, с тяжёлым стоном
Ты замерзал в последний раз,
Стояло зарево над Доном,
Тянулось в степь и на Кавказ...►

Вдруг снизу, со стороны Дона, послышался дробный топот конских копыт, а следом — глухой неразборчивый крик. Отец и сын Гончаровы привстали, стали вглядываться в серую темноту.

Вскоре на дорогу вынесся человек на белом коне и, разма­ивая руками, заполошно заорал:

— Война! Война, казаки!..►

И сегодня, как вчера, стоял осенний пасмурный день с вольным восточным ветерком и низкими, плоскими облаками, похожими на весенний иглистый лед...►

Сейчас многие из нас испыты­вают чувство, сходное с тем, которое охватывает человека, вернувшегося после долгих лет раз­луки на родную землю и вновь ощу­тившего всем сердцем то, чем она была изначально близка и дорога...►

Ростов — ворота на Кавказ!
Ростов — судьба моя живая!
Еще припомню я не раз,
Твою заставу проезжая,
Год возвращенья — трудный год...►

В годы Великой Отечественной войны, в годы жестоких испытаний нашей Родины люди Дона сражались с врагом столь же беззаветно и героически, как и весь наш народ. Здесь было сформировано несколько добровольческий казачьих дивизий, из которых вскоре создали 5-й Донской казачий кавалерийский корпус, прошедший всю войну с честью и славой...►

До войны Ростов был одним из красивых и благоустроенных городов на юге нашей страны. Общий материальный урон в Ростове оценивался более чем в 3 миллиарда 100 миллионов рублей...►

Вообще жизнь во время войны была дикая. Особенно зима с 1942-го на 1943-й. Все три месяца — декабрь, январь и февраль — есть было нечего. Просто нечего. Не знаю, как мы уцелели...►

Стояла осень. Здесь, в Зернограде, ее сол­нечные, прохладные дни напоминали о мирных днях лас­кового бабьего лета, а широкие степи с лесополосами, скирдами золотистой соломы — об украинских равнинах, причерноморских богатых краях, оставленных нами...►

А настоящие воздушные бои на нашем фронте проис­ходили все реже и реже. Непогода прижала авиацию к земле. Летать группами стало почти невозможно: пой­дешь — и растеряешь всех.

Вскоре в районе Ростова обстановка изменилась. Нем­цам не удалось обойти город с севера. Изматывая против­ника, наши войска готовились перейти в наступление...►

В самый канун праздника противник предпринял на­ступление и на нашем фронте в направлении на Шахты. Он ставил цель окружить войска в районе Ростова, осуществить прорыв на Северный Кавказ, отвлечь наши резервы от Мос­квы. Главный удар наносила пополненная техникой и личным составом знакомая мне по моим скитаниям в окруже­нии 1-я танковая армия противника...►

Утром следующего дня — опять вылет в условиях пре­дельно низкой облачности и тумана на разведку обнаружен­ных вчера танков. Они, не маскируясь, двигались колонна­ми по дорогам все ближе к Ростову...►

На высоких холмах правого берега Дона живописно рас­кинулся Ростов-на-Дону со свои­ми широкими проспектами, про­сторными площадями, кварталами современных зданий. Особенно красив город в летнюю пору, ког­да бьют фонтаны на Театральной площади и по-южному ярко цве­тут на бульварах и в садах цветы...►

Суровый февраль сорок третьего года — 
Морозец кусает за щёки и нос.
Под серым, грозящим бедой, небосводом
Распластан от взрыва Будённовский мост...►

Я знаю,
Что такое уголь
И какова ему цена.
Бывало в Гуково
Мне туго...►

Восьмого февраля 1943 года наши войска освободили Азов. Вместе с передовыми частями вошел в него и наш 6-й горно-минно-инженерный батальон и тут же получил боевую задачу навести наплавной мост через Мертвый Донец для переправы кавалерийских частей, готовящихся к освобождению Ростова с запада...►

На вздыбленном граните замер танк,
ветрам Гвардейской площади открытый.
Здесь в сорок третьем было все не так,
под танками здесь не было гранита...►

Камни родного города, в каком я неоплатном долгу перед вами! Где найти слова, чтобы воспеть вашу вековую древность и гордость.

Камни родного города, политые потом и кровью, по которым ступал я в детстве и ступаю сейчас с вечной сыновней преданностью, — вы всегда со мной!..►

Вместе с ростовчанами я празд­ную пятилетие со дня освобождения Ростова от немецко-фашистских за­хватчиков. Горжусь тем, что мне выпала большая честь участвовать в разработке генерального плана восстановления и реконструкции сто­лицы советского Дона. В этот радостный день мой особый привет строительным рабочим, инженерам, техникам, архитекторам, от кото­рых зависит скорейшее возрожде­ние былой красоты города, его прекрасных улиц и площадей, чу­десных зданий, тенистых парков и садов...►

В лагерной тесноте никакие секреты не держатся. Даже мелочи трудно сохранить в тайне...►

Я уже, конечно, думал, кто мы такие, попавшие в фашистскую неволю. Нас было много. И это, пожалуй, было ответом...►

Как по-домашнему пахнет городской асфальт, когда ступаешь на него после долгой разлуки! Как прочен под ногами после степной пыли и грязи неудобный булыжник! Как четка и знакома планировка улиц!..►

Само слово «интернационализм» возникло на школьных уроках, на нем был налет учебной скуки, потому что речь шла о том, что когда-то не все были интернационалистами...►

Ростов. Мрачный, выжженный, малолюдный. Более или менее уцелела только окраинная часть города, Нахичевань, с маленькими одноэтажными домиками...►

И, вместо полуденных стран,
Вдруг вспомнят про Старую Руссу,
Какой-то Матвеев Курган,
Какую-то речку Миусу...►

Немцы рвались к Ростову, а наши войска, оказывая им активное сопротивление, одновременно двигались западнее, к реке Миус, чтобы охватить вражескую группировку. Именно 37-я армия добилась в Ростовской операции наибольшего успеха...►

За трое суток, что прошли от воскресенья, в Ростове уже появились первые признаки устаивания новой жизни — жизни на военный лад. Бульвары — сплошь, а улицы — местами, с выломом булыжника, были изрыты щелями...►

Красавица Большая Садовая, давно Энгельса, прямая как стрела, чисто вымытая, зелёнодеревая, пёстропрохожая, освобождённая те­перь от гремящих трамваев, мягко шуршащая шинами легковых и троллейбусов, шаркающая подошвами пешеходов, — главная ули­ца Ростова не была освещена обычным ярко-частым светом своих фонарей...►

Морозовск — сперва станица, потом рабочий посёлок, а теперь переназванный в город — был гол, малозелен, подвержен пыльным ветрам Донской степи и её изнурительному солнцу. Он лежал при железной дороге — одной из торных дорог великого отступления, — и своими огненными крылами оно уже коснулось Морозовска и неисцелимо обожгло...►

Необъятная степь избела серебрилась инеем в свете ущербного месяца и светлевших небес. Чуть отбеливали нитками инея хвосты и гривы лошадей и соломинки, не попавшие под его лёжку...►

Когда я вспоминаю Александра Ивановича Бусыгина, то вспоминаю и себя совсем еще мальцом, юношей, приходившим в Ростове-на-Дону в старый дореволюционный маленький эстрад­ный театр «Гротеск», где в ту пору находился центр северокав­казских писателей...►

Папиросный коробок
С маркой города родного,
Синий ласковый дымок...
Мы с тобою из Ростова...►

Мы жили в этом городе,
Любили в этом городе,
Ходили в этом городе гулять…
Как шли мы с разговорами,
С гитарой, с переборами,
С подружками любили напевать...►

Гляну в степь — как солдатские каски, курганы,
полукружья дорог — след от взмаха руки...
Косят ниву сыны без отцов долгожданных
над горячей стремниной казачьей реки...►

Тогда, на Сельмаше, в бараке,
в семнадцать неполных годков,
я спал после уличной драки,
я спал и не слышал гудков...►

Мой город! Как книгу, где каждая строчка
И каждая буква знакома,
Тебя прочитала я до бугорочка,
До каждой травинки и дома!..►

Я был в Ростове осенью 1943 года. Ходил по родным мне местам, и так тяжело было смотреть на развалины...►

Холодной осенней ночью, сидя в казачьем курене придонского хутора, Лелюшенко долго водил карандашом по карте, отмечая продвижение своих «орлов» - танкистов...►

Я в час короткого привала,
когда гремел орудий шквал
и степь огнями бушевала,
волну донскую целовал...►

Пока на свете буду жить,
Я буду петь о том,
как тихий Дон волной шумит
в моём краю родном...►

Когда Ростов заполонит акация,
Я вдруг почувствую, что это провокация
Тех запахов из детства моего...►

Была и еще одна часть моего раннего детства, оставившая свой след в моей душе, моей бабушкой по материнской линии – Фатьмой Михеевной, донской казачкой. Мы жили в Ростове-на-Дону, в поселке Ростсельмаша, в самом крайнем доме, дальше уже начиналась роща...►

И он [таксист] свернул на незнакомую Лаврентьеву дорогу, тоже удобную, широкую, пересекавшую скопление уже построен­ных и строящихся жилых домов. Среди этих похожих друг на друга зданий Лаврентьев потерял ориентировку и с тру­дом представлял, откуда подъедут они к гостинице, где для него был заказан номер и которая, как он знал, находилась в центре...►

Спокоен, суров и ясен
Ты стиснул в руках автомат.
Чапаев, Суворов и Разин
В крови твоей говорят...►

Горжусь тобой, мой мужественный город,
Овеянный знаменами побед!
Твой каждый угол мне знаком и дорог,
Свидетель радостных ребячьих лет...►

Отшумела буря над Ростовом.
Ожил каждый уцелевший дом.
И звеня,
бурля в порыве новом,
Чёрный лед крушит весенний Дон...►

Не леса, старые смоленские, лежали теперь вокруг нового места расположения эскадрильи, а степь, серая и пыльная, выжженная солнцем...►

По донским косогорам багровел виноградный лист, желтели сады. На огородах, среди высохших плетей огудины, лежали еще не сорванные белые и янтарные тыквы...►

Утром 21 ноября после очень бурной ночи, когда ру­жейная и автоматная стрельба перемежалась взрывами гранат и снарядов, вдруг наступила полная тишина. Кто-то из соседей сказал, что в городе уже видели немцев...►

На второй или третий день пребывания немцев в Ростове рассказывали, что в Нахичевани (восточной части города, где со времён Екатерины Второй жили, в основном, вперемешку с русскими православные армя­не) немцы расстреляли многих за грабежи по чьему-то доносу...►

Наступило 6 июля 1942 года. Мне этот день запом­нился очень хорошо, как и многим ростовчанам, не толь­ко потому, что я тогда, придя в школу, получил там аттестат за 7 классов.

<…>

Но только закрылась за мной дверь, как послышался приближающийся гул множе­ства самолётов. И через несколько мгновений посыпа­лись бомбы. Всё ближе, ближе. Над городом, казалось, раскололось небо...►

В феврале 1942 года я получил назначение в Се­веро-Кавказский военный округ. Почти тридцать суток, с пересадками, на перекладных я добирался до города Армавира, где находился штаб округа. Поначалу меня привлекали в качестве переводчика для расшифровки каких-то нехитрых документов. Но вскоре, поскольку я был все время на виду, на­значили заместителем начальника отдела разведки 70-го укрепрайона, который должен был оборонять Ростов...►

Я вышел из окопа, оставленного зенитчиками. Ноги у меня подкашивались, перед глазами круги... Я не ел по-человечески трое суток... И двинулся в путь один, надеясь дойти до ближайшей станицы, а наутро найти своих. Через три километра пути дорогу мне преградил Дон...►

Зерноград… Город науки и техники, творчества, непрестанных поисков нового. Он вырос некогда в глухой степи на голом месте... ►