Уж и медленно идет над сожженной степью летнее солнце! Еще медленнее ползет по степи обессилевший Дон. Лениво, сквозь сон, пробирается по пескам между ярами и лозняком, уходя в степь и снова возвраща­ясь к станице. Синеют впереди виноградные горы, — правый берег Дона. Дон не спешит к ним. В дреме и грезе о былом то и дело забывает свою старую дорогу и с новой весной идет совсем не тем руслом, что шел прошлым летом. А на следующую весну, может, отыщет старую дорогу, а может быть, и новую забудет, обеспамятевший старик, и уйдет еще дальше, или растеряет часть вод в новом русле, а сам потащится ста­рой дорогой, сонный да дряхлый, давно растеряв­ший седины, с облысев­шими берегами, с волнами, желтыми да дряблыми, как старческие морщины. Встретит на дороге песчаную косу, бакланы с краю на ней сидят, рыбаки сети раскинули. Лень перекинуть волну через песок, да и бакланов не стоит беспокоить, — повернул в сторону, к яру. А то прильнет к песчаной отмели, вздремнет, грея на горячем солнце старые, слабые волны: не к спеху дело, не уйдут впереди лиловые горы

У станицы Дон тоже дремлет. Разостлался oт одной кручи до другой и лежит огромным зеркалом весь долгий-долгий день. Пусть смотрится в него истомленная зноем молодая да зеленая красавица-станица с разноцветными домиками, рундуками и балконами, с пристанями и накренившейся башней спасатель­ной станции. А с того берега опрокинулись в воду корявые старухи-вербы, хлебный амбар, лесной склад и громадное водоподъемное колесо для по­ливки огородов. Смотрятся в Дон и недвижно повисшие в небе серебряные волокна. Долог летний день. Но терпеливы тучки-волокна и дождутся своего: уйдет солнце за станицу к степным курга­нам, и серебряные волокна станут золотыми. Быстро бежит тогда тень от правого берега, по займищу, сгущает буро-зеленый цвет его, четко вырисовывает на нем зелень огородов с желтыми подсолнечниками. Вздохнет тогда освеженная его дыханием тихая станица.

Тренев К. А. В станице // Донские рассказы / К. Тренев. Ростов-на-Дону, 1948. С. 61-62.