Ах, Боже мой, жара какая,
Какая знойная сухмень!
Собака, будто неживая,
Лежит в тени; но что за тень
В степи от маленькой кислицы?
И я, под сенью деревца,
В рубахе выцветшего ситца,
Смотрю на спящего отца.
И жаркий блеск его двухстволки,
И жёлтой кожи патронташ,
И кровь, и перья перепёлки,
Небрежно брошенной в ягдташ, —
Весь этот день, такой горячий,
И солнца нестерпимый свет,
Запомню с жадностью ребячей
Своих восьми неполных лет,
Запомню, сам того не зная,
И буду помнить до конца.
О, степь от зноя голубая,
О, профиль спящего отца!
1930
Туроверов Н. Н. Двадцатый год - прощай, Россия! [Москва, 1999]. С. 52.
