От горизонта до горизонта луга, перечеркнутые белыми нитками дорог, заросли камыша и редкие рощицы, ерики, балки с водой, сохнущие белесые озерца. На вид — то ли дельта большой реки из множества рукавов и проток, то ли старое русло теперь уже маленькой, заиленной и заросшей, исчезающей речки. Трудно было догадаться, что всего в десятке километров лежит огромное, чистое зеркало воды.
Небольшая река разлилась, напоила засушливую степь, и потянулось к щедрому южнорусскому солнцу все, что любит тепло и воду, ринулось яростно и стремительно. Зазеленела пойма, закуширилась, наполнилась посвистом крыла, всплесками рыбы, лягушачьими голосами и шорохом зверя.
Низкий, ровный берег, подъем уровня воды с постройкой водохранилища, щедрые дожди и скорые весны под горячим солнцем. Много воды, пролитой на плодороднейшую землю. Стоило весной слегка повибрировать ногой мягкую еще почву, тотчас же под подошвой проступала маленькая лужица.
Кругом безлюдно и удивительно тихо, так тихо, как может быть только в природе, которую не давят гул моторов, рев реактивных самолетов, лязганье промышленных установок и громкие, раздраженные голоса людей. Взмывали вверх жаворонки и какие-то длиннохвостые, белогрудые птички; дорога тянулась следом белесым, солоноватым облаком и заблудиться здесь, даже после недолгого отсутствия, было раз плюнуть — на первой же развилки или на пересечении с другой дорогой.
Собственно, дорог здесь никаких не было. Весной и осенью можно было пройти пешком или проехать верхом, а первый автомобиль на просыхающей пойме чертил две нитки — колею, по его следу шли другие машины, пока не получалась накатанная, бархатистая от пыли дорога. Каждый год дороги ложились заново, в зависимости от того, как сумел проехать по сырой еще пойме в пестрой путанице воды и растительности, бугров и низин, водитель первой автомашины.
Береговой А. Г. Пойма // Свои и чужие / Алексей Береговой. Ростов-на-Дону, 1990. С. 10.
