Степь! Влево равнина, вправо, подальше от полотна дороги, возвышенности, у подошвы которых раскинулась длинная, но узкая деревня с деревьями и блестящими скирдами соломы. Вот две лошади, буланая и сивая, ходят на воле, и буланая пощипывает сивую; вот два крестьянина в красных рубахах стоят и смотрят на поезд. Влево, на возвышенности, возле речки раскинулось обширное село с двумя церквами и часто с тесно настроенными белыми мазанками, ярко отсвечивающимися на солнце. Это низенькие, в одно окно хаты, крытые соломою и тёсом; дивишься, как это можно стоять, дышать и жить в этих крохотных домиках. На станции Каменской я видел двух работников в белом и склады какого-то продукта в мешках, сложенных под навесом. Из двух церквей первая белая с зелёным куполом, а вторая с несколькими главами, построенная из красного кирпича и также с зелёным куполом. Много домов белых, но еще более серых, вероятно, еще не просохших после беления. За селом спокойно стоят несколько ветряных мельниц. Безлесье! Вот небольшая, кажется, глинистая возвышенность слева. Въезжаем в маленькое ущелье по пробитой дороге, по бокам которой каменистая почва в виде плит. Сколько сил и труда понадобилось пробить эту почву для полотна дороги! Но скоро опять равнина, степь и опять пробитая дорога, и снова равнина. У полотна стоят ребятишки в черных поношенных картузах и в рубахах, перехваченных поясом. Опять пробитая дорога. Затем влево идет изрезанная рвами бесконечная степь, а вправо равнина. Вот идет старуха с посохом в руке и котомкою за плечами: уж не на богомолье ли? Поля пусты и ни души там нет, только и жизнь, что на станциях и около деревень. Миновали станцию Северо-Донецкую. Влево деревня около рва и столб со знаком «613». Крестьянин в черной одежде едет к полустанку на черной лошади в четырехколесной телеге.
Вот опять приходилось ломать каменистую почву для полотна дороги. Влево раскинулась деревня по сторонам рва с деревьями и неразлучными свежими скирдами соломы; хижины редки. Два вола везут телегу с соломою, и рядом идёт в белой рубахе крестьянин. Там опять две пары волов и опять пара их же. Женщины в белых одеждах стоят около полотна у полустанков и держат белые флаги. Влево копны сена и соломы, а вправо голая степь. За Лихою вправо степь, влево степь. «Широка ты, степь, пораскинулась, к морю черному понадвинулась». Телеграфные столбы из худого тонкого кривого дерева. За Сулиным влево потянулись искусственно разведённые леса — частый, пока ещё очень мелкий кустарник. Сильная вонь, несущаяся с унавоженных полей, преследует нас вот уже долгое время. Около дальнейшей станции маленькое озеро, около которого три парня развели большой огонь, ибо уже начинались сумерки, картина была довольно живописная. Перед Новочеркасском я видел по обе стороны полотна дороги шахты, довольно высокие трубы, рассмотреть которые было уже невозможно. Вдали вправо село, по-видимому — издали в полумраке видно только огненное зарево. В Новочеркасске я видел несколько местных жителей: я подметил в чертах их лица мужество, решительность и стойкость. Левая сторона города — старый Черкасск, любопытный, как говорят, своим собором; правая сторона — новый город — некрасива.
Лопарёв, Х. М. Путешествие на Кавказ // Лопарёвский сборник. Ханты-Мансийск, 2019. С. 38–40.
