Мой дед Мкртыч и его брат получили участки земли на берегу речки Самбек, которая протекает северо-западнее Нахичевани. Они было начали заниматься там скотоводством, но затем не пожелали оставаться в этих необитаемых местах и решили во что бы то не стало переселиться в Константинополь.
<…>
После этого, примирившись с судьбой, дед решил заняться земледелием. Привыкнув к степи, он в поте лица стал возделывать землю.
После его смерти сыновья Вардан и Саркис остались в доме отца. Вардан отвез своего младшего восьмилетнего брата Саркиса в город, чтобы отдать его учиться какому-нибудь ремеслу. К счастью, после долгих мытарств и скитаний, Саркис попал к плотнику, строителю ветряных мельниц. Способный и прилежный Саркис быстро овладел плотничьим ремеслом и сделался для мастера хорошим помощником. За долгие годы работы с ним Саркис выстроил множество ветряков в разных уголках России. Тридцати лет он возвратился в Нахичевань. Здесь он познакомился с неким Багдасаром Чилингаряном, который работал на табачной фабрике Кушнарева и пользовался славой хорошего мастера. Саркис женился на его красивой дочери и отправился к брату в Самбек. Брат принял его весьма неприязненно, но Саркис решил ни за что не отрываться от земли. Он жил в отгороженном уголке хлева и с утра до вечера батрачил у старшего брата. У Саркиса родилось девять человек детей, что служило предметом зависти брата и его жены, у которых был только один ребенок. В конце концов разлад между братьями дошел до того, что младший брат, мой отец, ушел от старшего и принялся строить свой домик, о котором я уже упоминал. Постройку этого дома я помню, как сегодня. Мне было тогда три года. Мы ночевали в степи, под открытым небом. Боялись волков, которых в тех местах было много, они всю ночь шныряли по степи недалеко от нас. У нас был чудесный пес Полкан, верный сторож и друг. Эта овчарка с золотистой шерстью была очень умной и доброй, но одним своим видом наводила на всех страх.
Оторванная от людей, одна в голой степи, наша чудесная семья работала упорно и дружно, создавая себе новую жизнь. Мы, дети, помогали отцу и матери всем, чем могли. С помощью отца мы вырыли колодец. Это было в 1883 году. Правой рукой отца был мой старший брат Матевос. Этому моему брату, мужественному, жилистому и красивому юноше, мы все вообще многим были обязаны. Когда мы рыли колодец, Матевос работал, как взрослый мужчина. Твердая земля постепенно поддавалась мощным ударам его кирки. Наконец, обнажились влажные пласты земли и внезапно отовсюду забили фонтанчики. Радости нашей не было предела — мы были обеспечены водой, а отец и Матевос в наших глазах стали героями. Трудно было переносить камни, необходимые для облицовки колодца. Мы, все дети, выстроившись цепочкой, подавали камни, а отец укладывал. После этого отец исчез на несколько дней (потом мы узнали, что он ездил в Таганрог). Грустно было без него, но, как оказалось, не зря он отлучался. Однажды мы вдруг заметили, что в степи по направлению к нам что-то движется. Прибыло и торжественно остановилось у колодца. Отец на ярмарке купил крытый амбар, поставил его на колеса, запряг волов и привез в степь. Этот домик-амбар мы установили на четырех больших камнях. Под ним оставалось пустое пространство, где мы ползали, играя в прятки. Вместо ступенек отец поставил друг на друга камни, по которым мы взбирались в наше жилище. Конечно, все мы не могли разместиться в нем, но дети кое-как поместились.
Этот год был для нас счастливым. Каждая маленькая удача окрыляла нас. Отец делал все, заботясь о нас. Наконец-то он обрел самостоятельность и жил окруженный стайкой своей детворы, трудился, зарабатывал на жизнь семьи и был доволен всем. Тяготы судьбы, бесчеловечное отношение к нему родного брата нисколько не озлобили его. Еще в годы раннего детства я понял, что отец был не только трудолюбивым, но добрым, умным и бескорыстным человеком. Все любили его и прислушивались к его советам. Вспоминается, что отец никогда не брал платы с бедняков, когда изготовлял для них ту или иную вещь.
Приютившись под привезенным из Таганрога временным кровом, мы успели за лето возвести дом и сложить печь, из трубы которой вскоре стал куриться дым. Мать наша напряженным трудом и безграничным терпением сумела наладить и укрепить наш незамысловатый быт.
Осенью, когда похолодало и полили дожди, когда все чаще стал спускаться над нами сырой туман, все было почти готово. Топлива хватало, еда была. Возле дома из досок и камыша построили небольшой хлев для нашей коровы и теленка.
Так на берегу степной реки Самбек возник еще один армянский дом, появилось еще одно поселение…
Сарьян, М. С. Детство на лоне природы // Сарьян М. С. Из моей жизни. 3-е изд., исправл. и доп. Москва, 1985. С. 13–16.
