Хутор тянулся вдоль оврага и назывался Мокрая балка. Было в степи выше Мокрой балки еще две: Сухая, в которой не было ни речки, ни ручьев, а пруд высыхал к середине лета, и еще Куцая балка, коротенькая, закрытая рыжими обрывами.

Где-то, верстах в двадцати к югу, Мокрая балка впадала в степную речку, и там, по речке, уже начинались казачьи хутора и станицы с вишневыми садами, а здесь – на далекое расстояние вокруг балки – голая холмистая степь, да в трех верстах от хутора курган – Красная могила. Земля тут верно красная и, если пахать не плугом, а сохой, плохо родит. В вершине кургана заросшая травою впадина: кто-то раскапывал его, но давно-давно, и впадина стала такой же целиной, как и весь курган.

<…>

А церковь все строили, со слезами, с драками, и за лето закончили. На вторую пречистую состоялось освящение. Над земляными лачугами, поросшими бурьяном, заваленными темными кучами кизяков, стояла она, белая, прекрасная, с синими главами, с сиянием золотых крестов на солнце, - как сон, как дивное видение в этой бедной юдоли.

И когда первые певучие звуки благовеста поплыли вверх по Мокрой балке, разостлались по степи и мягко растаяли в Куцой и Сухой балках, казалось – само небо ласково заговорило с обнищавшей, насыщенной горем землею смирении.

<…>

Было теплое голубое утро. Весеннее солнце, шаловливо смеясь, прикрывалось кружевом из прозрачных и легких, как пух, белых тучек. А кругом него была бездонная лазурь. И степь, напоенная синим воздухом, вся, с пашнями, с далекими балками, с курганом и церковью, дрожала от счастья. Тихий ветер ласково сушил дороги и сизые пашни и невидимой рукой гладил озими, уцелевшую под снегом степную траву и повисшую клоками шерсть на линяющих волах и лошадях.

Тренев К. А. Мокрая балка // Избранные произведения : в 2-х т. Т. 1 : рассказы. Москва, 1986. С. 194-195, 209-210, 223.