Кто же такие были первые насельники Дона, основатели Донского казачьего войска?
Своих имен векам они не передали, но, несомненно, это были чисто русские православные люди или пришедшие из обширной Московии или же — по догадке X. И. Попова — жившие здесь еще в первые века татарского владычества, но несомненно, что число их в первые века их исторического существования пополнялось постоянным прибоем новых сил из всех областей обширной русской земли. Историк Соловьев положительно утверждает, что это были те же рязанские казаки, передвинувшиеся только южнее, на Дон. Что они были чисто русские люди, свидетельствует их великорусский говор, их глубокая, сохранившаяся до наших распущенных упадочных времен, приверженность к вере отцов и безграничная любовь к своим прирожденным Венценосцам.
Сюда, на вольный Тихий Дон после разгрома Новгорода, свирепых расправ Иоанна Грозного и позднее, во времена раскола бежали люди всех званий, всех состояний.
Бежали холопы, бежали крестьяне, бежали служилые люди, бежали опальные бояре и дворяне, находили тут пристанище и те, кто стоял за старую веру и не хотел поддаться «никонианской ереси».
Одних гнало сюда горе, других нужда, третьих месть, но несомненно, что главное ядро казачества состояло из той категории людей, у которых «силушка живчиком по жилочкам переливается».
Несомненно это потому, что жизнь в те времена на Дону была настолько тяжка, настолько переполнена ежечасными, ежеминутными опасностями, что в такой страшной обстановке могли уживаться только богатыри телом и духом.
Ко времени возникновения казачества в Донской степи кочевала дикая ногайская орда, воинственные закубанские черкесы делали сюда свои свирепые набеги, все нижнее течение Дона до впадения в него реки Аксая, вся та огромная площадь, где теперь стоят города: Азов, Ростов, Нахичевань, Новочеркасск, Аксайская станица — принадлежала могущественной Турецкой империи, под боком было тогда грозное Крымское ханство.
Ни днем, ни ночью, ни у себя дома, ни, тем менее, во владениях своих воинственных соседей, казак не имел покоя и ни одной минуты не мог расставаться с оружием.
Соотношение сил было таково, что казак всегда вынужден был драться с десятками, а иногда и с сотнями врагов. Широкая степь, только по берегам Дона и притоков его заросшая дубовыми, карагичевыми и вязовыми лесами, представляла собою мало природных укрытий. Поэтому казаку приходилось полагаться только на свой зоркий глаз, меткую стрельбу, на беспощадный удар острой шашки, на свою выносливость, сноровку, ловкость, силу, да на доброго коня.
Постоянная смертельная опасность развила в этих людях необыкновенно высокое чувство товарищества. «Один за всех и все за одного», вот что было лозунгом Донского казака.
Неудивительно, что эта горсть русских людей, как маленький островок, затерявшийся среди необозримого азиатского моря, вынуждена была почти беспрерывно воевать. Воевали, и при этом на несколько фронтов, годами и месяцами, а перемирие длилось днями и неделями. Вся донская степь в те далекие от нас времена лежала еще целинной. Грубый плуг не бороздил ее девственной груди. Да тогда казакам было не до обработки полей. Хлеб получался из далекой Московии.
В степи, лесах и болотах водилось неисчислимое множество пернатой дичи. Бесчисленные стаи диких уток, гусей, лебедей, казарок, куликов и чибисов заполняли собою обширные заливные луга или по местному выражению — займища.
В степи, поросшей колючими кустарниками дикого терна, бродили огромные дрофы, многочисленные выводки стрепетов и куропаток.
В лесах имели убежище медведи, туры, олени, волки, кабаны, лисицы, дикие козы, сайгаки, горностаи и зайцы.
Реки кишмя кишели аршинными стерлядями, саженными осетрами и севрюгами, грузными, как огромные бревна, белугами, о другой, менее ценной рыбе и говорить не приходится.
Помимо рек она водилась в каждой заводи, в каждой пересыхающей летом музге.
Казаки, в свободное от бранных поисков время, жили охотою.
Верхом на добрых лошадях они гонялись за лисицами и волками. Не диво было казаку убить зверя метким выстрелом.
Казак стрелял из самопала или стрелою из лука в любую цель без промаха. Зелье и свинец ценились дороже золота, потому что отнимались с боя у врагов или привозились с большими затруднениями из далекой Московии и потому тратить их на ветер было позором для казака.
А поэтому считалось молодечеством только то, если казак на добром коне «загоняет» волка и на полном скаку, перегнувшись с седла нанесет зверю ногайкой только один удар по носу и этим ударом положит его на месте.
С саблей и на коне или с луком и колчаном, набитым стрелами, пешком или с сетями на легком челноке проводили свои досуги казаки.
Гнездом казачества считается собственно небольшая площадь, прилегающая к правому берегу Дона от теперешней Раздорской станицы до гор, на которых построен Новочеркасск. Пространство это по прямому направлению не превышает и 40 верст.
Левый берег Дона принадлежал враждебным ногаям.
Казаки делились на низовых и верховых.
Те, которые жили от теперешней Цымлянской станицы вниз по Дону, назывались низовыми, вверх от нее — верховыми.
Низовцы не без основания считают себя старшими в Донской казачьей семье, потому что первые казачьи поселения возникли именно на нижнем Дону, верхний Дон заселился значительно позже.
По внешнему виду и по характеру низовцы и верховцы разнятся между собой. Низовцы больше дорожат своими казацкими привилегиями, тщеславнее, честолюбивее, воинственнее и живее по темпераменту, вероятно унаследованному от своих прабабушек — черкешенок, татарок и турчанок; верховцы медлительнее и домовитее. «Верховые казаки по большей части русые, сероглазые, брюнетов между ними мало. Они крепкого сложения и способны переносить всякие невзгоды, развиваются очень медленно, но потом крепчают и достигают глубокой старости. Низовые казаки по большей части брюнеты, черноглазые и черноволосые. От природы они менее крепкого сложения и не легко переносят большие труды. Они ловки и проворны и быстро развиваются, но, подобно всем южным народам, не долговечны». (Д. Семенов, «Отечествоведение», М. 1879 г. II, ст. 136).
Родионов, И. А. Тихий Дон. Санкт-Петербург : Дмитрий Буланин, 1994. С. 32–34.
