Июльская жара изнуряла уже с утра, а им предстояло пройти трехсоткилометровый путь по безводной, выжженной суховеем степи между Доном и Волгой. Тысячные стада скота, лошадей и овец поднимали густые клубы пыли, которая висела в недвижном воздухе сплошной завесой на десятки километров. И убежать от нее не было никакой возможности, и дышать было нечем. Люди обливались грязным потом. Мучила жажда.
Жалобно мычали коровы, неумолчно блеяли овцы. А воды не было. Скупые степные колодцы вычерпывались до грязи.
Только Волга могла напоить людей и скот. И они шли и шли к ней днем и ночью.
Пыльная завеса привлекла внимание гитлеровских летчиков, летевших бомбить Сталинград. Они развернули самолеты, сбросили бомбы на беззащитных людей и животных. Снизившись над землей, фашисты расстреливали из пулеметов тех, кто еще уцелел.
И негде было укрыться от смерти: вокруг — ни деревца, ни кустика, ни оврага, только ровная, как гигантский аэродром, степь — бывшее дно Каспийского моря.
Миша лежал на земле, плотно прижавшись к ней ш уткнув лицо в сухую траву. Он не испытывал страха — события последних дней достаточно закалили его. Одно чувство побороло все остальные — жгучая ненависть к самолетам с черными крестами. Мальчик в ярости сжимал кулаки.
Рябцев И. Степной орленок / И. Рябцев, Н. Попов // У крутого яра : [сборник рассказов]. Ростов-на-Дону, 1970. — С. 108.
