Зима. Ветер «астраханец». Он вроде бы не сильный и покамест спокойный, но идет и идет.
Табуны согнаны вместе, лошади жмутся одна к другой, к высокому, длинному спасительному стогу — затишку. Ветер заносит набок хвосты, снегом забивает репицы и гривы. «Астраханец» посвистывает три дня, а если не остановится на четвертый, дует до шести, затем до девяти, и так все больше!.. Это — «шурган» — божье наказание табунщикам. Они сходят с седла, чтоб обратать свежую лошадь и вновь ездить у табуна, следить, как бы табун не «полыхнул» из затишка. Такое может случиться, если «шурган» уж крепко затянется, и иззябшие, переставшие брать сено лошади потеряют контакт с человеком; словно вдруг сговорившись, бросятся в степь. Безостановочно будут бежать они по ветру, покрываться испариной, леденеть, пока не начнут падать..Час — и там, где упала запаленная лошадь, поземка наметет сугроб, понизу плотный, а сверху словно дымящийся на волнистом гребне.
Фоменко В.Табунщица Решетникова // Человек в степи: рассказы / Владимир Фоменко Ростов-на-Дону, 1980. С. 58-59.
