Город в зареве пожаров. Над привокзальным районом клубы чёрного дыма. Раздаётся беспорядочная автоматная и пулемётная перестрелка. Временами слышны гулкие раскаты артиллерийских выстрелов.
Чёткого разграничения наших и вражеских позиций нет. Трудно сказать, кто скрывается за поворотом ближайшего переулка, кто притаился за полуразрушенной кирпичной стеной.
Улица круто взмывает вверх. Ни души. Тревожная тишина. Но она не обманет обстрелянного солдата. Он идёт осмотрительно, каждый шаг его насторожен...
Вон на углу двухэтажный каменный дом. Вместо ворот сумрачно зияет чёрная дыра. Ни малейшего признака жизни. Побуревший снег. Леденящие порывы ветра. Сорванная с верхней петли ставня.
Будто свободна дорога, но солдатские глаза не доверяют тёмному провалу ворот. Чует солдатское сердце — к самой стене прижались в подворотне немцы. Затаив дыхание, слились с ней. Доверишься тишине, подойдёшь поближе — ножом тебя срежет автоматная очередь. А может, ты это сам придумал? И в тёмном провале никого нет? Может быть, это страх тебя остановил? Секунды стучат отчётливо, громко. Какие они тягучие... Что же ты стоишь? За спиной грохочет канонада. Это товарищи твои ведут бой на вокзале. Ты же пришел на эту улицу, чтобы прикрыть их от внезапной атаки, не дать врагам ударить ножом в спину батальона...
Отсюда, сверху, город как на ладони. Сколько видит глаз — огромные, пляшущие на ветру костры. Кто их зажёг? Это горят дома, подожжённые гитлеровцами. Пылают целые улицы. В четвёртый раз враги жгут тебя, Ростов. Но нынешнее зарево не похоже на тот страшный пожар, каким ты был охвачен семь месяцев назад, тогда, в душно-чёрном июле сорок второго, когда мы покидали тебя, родной город наш...
Ещё зима, лютует в степи метельный февраль, но вот ворвался в Ростов советский батальон, растеклись по улицам наши солдаты, и чудится, будто дохнуло на город весной — весной, пришедшей в Ростов на штыках солдат-освободителей.
Андриасов, М. А. Шесть дней // Штурм ледяного вала / М. Андриасов. — Ростов-на-Дону, 1973. — С. 79.
