Новошахтинск и городом-то стал только после войны. Раньше это было скопление небольших горняцких поселков вокруг шахт, построенных из «чего придется» и разбросанных по степи порой довольно далеко друг от друга. Некоторые из них имели собственные названия, некоторые звались по именам или номерам шахт, терриконы которых плотно окружали домики и бараки. Некоторые географические точки этого полугородского поселения звались просто странными и для посторонних непонятными цифрами, которые, оказывалось, имели свое таинственное значение. Довольно рано я знал, если бабушка говорит: «Я пошла на «третий»…», это означало, что идет она к свое сестре Уляше в поселок шахты Ленина и дом ее находится на третьем километре от центра Новошахтинска, где расположился одноэтажный железнодорожный вокзал. Были в городе и «шестой», и «восьмой», «четырнадцатый», «двадцать третий» и даже — «двадцать девятый», — все это были расстояния в километрах по железной дороге до поселков или шахт от условного центра — тупиковой центральной железнодорожной станции города.
После войны Новошахтинск стал интенсивно застраиваться. В городе появились каменные многоквартирные дома, — «казармы» или «двухэтажные», как их почему-то называли, — наверное, в отличие от деревянных бараков. Строились государственные коттеджи, отводились участки под частный сектор, появлялись новые школы, дворцы культуры, клубы и даже рестораны, асфальтировались центральные улицы. Разрозненные поселки постепенно превращались в единый город — хоть и такой же разбросанный, с малым количеством жителей на квадратный километр площади, но все равно, уже вполне сформировавшийся, современный промышленный, хотя и провинциальный город.
Береговой А. Г. Рубины сарматской короны : повести и рассказы / Алексей Береговой. Таганрог: Издательство "НП "Центр развития личности", 2008. С. 14-15.
