Город Ростов-на-Дону, как боксёр-тяжеловес, с трудом поднимался на ноги после нокаута, нанесённого варварскими бомбёжками и фашистской оккупацией. Исчезли привычные очертания улиц и проспектов, а целые кварталы, особенно возле железнодорожного вокзала, превратились в зияющие пустоши. Из нагромождений битого кирпича, искорёженных балок и железа то тут, то там, как корешки выбитых зубов, торчали обгорелые фрагменты зданий с пустыми глазницами окон, балконами, на которые уже никто не выйдет. Нелепо смотрелись лестничные марши, ступени которых уходили вверх, в никуда.
Но ещё не успела осесть пыль от сапог жестоких завоевателей, как в освобождённом городе на высоком берегу Дона началось копошение, словно в развороченном муравейнике. На развалинах появились его уцелевшие жители. Они разгребали завалы, искали и находили всё то, что ещё можно использовать для налаживания жизни. С каждым днём всё громче стучали молотки, звенели пилы, по брусчатке улиц громыхали телеги, полуторки и ЗИСы-трёхтонки. С рёвом взлетающего самолёта брали подъём на Будённовском проспекте грузовики студебекеры-прима американского ленд-лиза. Город оживал.
Весна победного сорок пятого выдалась дружной и напористой, а городская зелень бурно прорастала везде, где только могла зацепиться, точно стремилась прикрыть и задрапировать собой страшные раны войны.
Днём город шумел и колготился, как бойкий инвалид с протезной ногой на базарном привозе, а ночью затихал и погружался во мрак средневековья.
Звёзды в небе светили ярче, чем желтоватые огни в окнах квартир, где жили люди. Комендантский час отменили, но ростовчане спешили дотемна добраться домой. В городе под покровом ночи начинали хозяйничать грабители и насильники — ещё одна напасть к послевоенным бедам. А редкие прохожие в вечерние часы старались держаться середины проезжей части улиц, чтобы их не затащили в развалины.
Золотарёв, В. С. Улица детства // Война глазами ребенка : рассказы / В. С. Золотарёв. Ростов-на-Дону, 2015, С. 48–49.
