Новочеркасск близко. В окна уже видны первые домики окраин, все на один лад, деревянные, покрашенные в цвет охры, низкие, приземистые, и узкая светлая лента пересохшего за лето Аксая, который переходят вброд босоногие и белоголовые мальчишки.
Время от времени заходят к нам в вагон актеры. Теперь у них уже другой вид: физиономии импозантные, безукоризненное белье, гладко выбритые щеки.
Новочеркасск. Он всегда вспоминается мне — чистенький, залитый солнцем и точно весь окунутый в однообразную желто-ржавую краску: волы, которые тащат на базар арбузы, дыни, виноград, тыквы, целые горы «жердел» — абрикосов, целые горы пламенных «яблочек» — помидоров. Слышится дробная, визгливая речь торговок, по базару прохаживаются важно старые хозяйственные казачки с корзинами для провизии, в допотопных «колпаках» с кистями на головах, в шелковых кубилеках.
Окна рыжих домишек, с неизменными геранью и фуксией, весь день закрыты ставнями, и собаки прячутся в холодок, под какой-нибудь навес, и лежат, высунув до отказа языки, в блаженной истоме. На более солидных каменных домах с зелеными решетчатыми ставнями спущены белые жалюзи, отбрасывающие на крупный песчаник тротуара гигантские тени.
Алтаев, Ал. Приехали // Памятные встречи. — [Москва], 1957. — С. 59–60.
