Сколько же обличий у этой своенравной степной осени? Вот обернулась она злой, ненавистной тещей, покрылась серым старушечьим платком и ну хлопать дверями во всем холодном неуютном доме. И все ей не так, и все у нее не на месте. Злобно гоняет она по степи пучки спутанной травы, треплет за колючие косы молоденькую гледичию — нелюбимую невестку свою. А то вдруг завоет и запричитает, и зальется холодными слезами, и плачет, ничем не успокоишь растревоженную старуху...

Но вдруг выглянет она из-за тучки краешком теплого мягкого солнца. И вспыхнут в его живительных лучах веселые озими, и заулыбаются всему свету зелеными улыбками. Как ласково, с какой материнской заботой лелеет осень своих зеленых младенцев в черной пушистой колыбели.

А бывает, что обернется она богатой красавицей-невестой. Тогда нарядит осень своих подружек в лесных полосках в самые нарядные платья: и светло-желтые, как листья у клена, и пунцово-красные, как у дикой степной вишни, и коричневые, как у молоденьких дубков, и фиолетовые, как у бирючины и бересклета. Сколько нарядов у ее подружек! И кaких! И надо всем этим веселым и пестрым богатством раскинулся высокий и по-осеннему посветлевший купол прозрачного голубого неба. И на тонких паутинках повисли и летят, неведомо куда, маленькие паучки...

А то вдруг обернется осень щедрой, не знающей и сметы богатствам своим хозяйкой. И начнет метать на колхозный базар, да не как-нибудь, а целыми возами, автомобилями, тракторными телегами, бесценные сокровища свои.

Колхозный базар! Собранные на маленькой площадке городского рынка щедроты земли выступают здесь в сгущенном, спрессованном, подчеркнутом виде. Крупным планом. Словно под увеличительным стеклом.

Еще чуть брезжит смутный октябрьский рассвет, а ворота рынка уже распахнуты настежь.

И чего только не навезли сюда колхозники? В мясной лавке на железных крючках висят тяжелые бараньи туши. Под слоем белого жира они кажутся обсыпанными снегом. Бойко торгуют с автомобиля виноградом колхозные девчата. Они весело переговариваются с покупателями, быстро считают деньги, и некогда им убрать со лба пряди непослушных волос, выбившихся из-под косынок. Бесконечными рядами стоят на прилавках бутыли, склянки, четверти, махотки с молоком, сметаной, маслом. И белые фартуки здоровых краснощеких женщин кажутся белее того молока, которым они торгуют.

Висят коричнево-желтые плети сердитого лука. Рыбак ловко бросает на весы живого еще чебака. Сочная зелень лежит горками на разостланном брезенте. Куриные, гyсиные, утиные тушки заплыли янтарным жиром.

Разбегаются глаза у хозяек, густой и шумной толпой заполнивших многоцветный осенний рынок...

Как же хороша ты, степная осень, во всех своих неповторимых обличьях!

Колесников, Г. Степная осень // Сальская степь. 1965. 12 окт. С. 4.