Когда мама приехала в Новочеркасск, город действительно был таким, как описал его А. С. Серафимович в своем очерке «Мертвый город». Погруженные в кромешный мрак по вечерам улицы на окраине, не имеющие мостовых, бедные домишки, тонущие в непролазной грязи, и в то же время уже освещенные электрическим светом центральные улицы, окружавшие Атаманский дворец; очереди за водой, которую привозили на лошадях в бочках; гимназии, семинарии, театр и другие учреждения — для богатых, в первую очередь для казаков. К «иногородним» относились недоброжелательно, их даже не во все учебные заведения принимали. Казак или не казак? — Этот вопрос имел большое значение даже среди людей интеллигентных и образованных.
Основанный в 1805 году, в первые годы царствования Александра I, Новочеркасск был предназначен стать новой столицей Войска Донского вместо расположенного в низовьях Дона Черкасска, получившего название Старочеркасска. Город строился на месте, указанном прославленным героем турецких войн Матвеем Ивановичем Платовым, и под его непосредственным наблюдением. По указанию Александра I, Новочеркасск должен был напоминать Северную Пальмиру — Санкт-Петербург. Новый город располагался на невысокой горе и с трех сторон спускался к притокам Дона — Аксаю и Тузлову. Эти небольшие речки почти окружали город, но не были подобны многоводной Неве с ее рукавами, поэтому планировка и пейзаж новой донской столицы напоминали Петербург только широкими и прямыми проспектами, улицами и бульварами, обсаженными стройными тополями.
Трудности с доставкой воды задерживали заселение города. Казаки неохотно оставляли родные места на берегах Дона с заливными лугами и богатыми пастбищами. Переселиться в Новый Черкасск означало отказаться от важнейшего и любимого промысла станичников — рыбной ловли.
Только после 1837 года, когда Николай I посетил Новочеркасск, казаки подчинились высочайшей воле и началось быстрое заселение города.
Нелегко было отказаться от привольного казацкого быта, приспосабливаться к городской жизни. Однако к 60-м годам XIX века Новочеркасск стал не только административным, но и культурным центром, постепенно в новом городе стала появляться своя интеллигенция: учителя, врачи, чиновники, духовенство. Среди них было немало иногородних. Промышленность и торговля сосредоточились в Ростове-на-Дону, Новочеркасск, в основном, стал, городом учебных заведений. К началу XX века в Новочеркасске насчитывалось более 60 тысяч жителей, из них почти половина — коренное население. В нем были мужская и женская гимназии, реальное училище, кадетский корпус, институт благородных девиц, духовная и учительская семинарии, атаманское техническое училище, военно-фельдшерская и военно-ремесленная школы, окружное и духовное училища, школа глухонемых, епархиальное и четырехклассное женское училище, несколько приходских и церковно-приходских школ и частных учебных заведений.
Город по праву считался театральным. История старейшего на Дону новочеркасского драматического театра начинается с 1825 года. Однако своего помещения и постоянного состава актеров долго не было, спектакли шли в кое-как приспособленных помещениях. В 1840 году Новочеркасск проездом посетил М. Ю. Лермонтов. 17 июня из Ставрополя поэт писал своему приятеля А. А. Лопухину:
«... Дорогой я заезжал в Черкасск к генералу Хомутову и прожил у него три дня, и каждый день был в театре. Что за феатр! Об этом стоит рассказать: смотришь на сцену — и ничего не видишь, ибо перед носом стоят сальные свечи, от которых глаза лопаются; смотришь назад — ничего не видишь, потому что темно; смотришь направо — ничего не видишь, потому что ничего нет; смотришь налево — и видишь в ложе полицмейстера; оркестр составлен из четырех кларнетов, двух контрабасов и одной скрипки, на которой пилит сам капельмейстер, и этот капельмейстер примечателен тем, что глух, и когда надо начать или кончать, то первый кларнет дергает его за фалды, а контрабас бьет такт смычком по его плечу. Раз, по личной ненависти, он его так хватил смычком, что тот обернулся и хотел пустить в него скрипкой, но в эту минуту кларнет дернул его за фалды, и капельмейстер упал навзничь головой прямо в барабан и проломил кожу; но в азарте вскочил и хотел продолжать бой — и что же! о ужас! на голове его вместо кивера торчит барабан. Публика была в восторге, занавес опустили, а оркестр отправили на съезжую. В продолжение этой потехи я все ждал, что будет?..».
Но с 1858 года состав актеров стал постоянным, а в 1866 году было построено специальное театральное здание на 200 мест на улице Атаманской. Зрительный зал в виде подковы имел три яруса, бельэтаж, бенуар, (С. 50) амфитеатр. Здесь в 1893 году начинала свой путь Вера Федоровна Комиссаржевская. Мой отец, увидев ее уже на петербургской сцене, стал поклонником ее таланта и даже лечил ее. Позднее он с увлечением расказывал об этой удивительной актрисе. В конце XIX — начале XX века — Новочеркасский театр, по словам Немировича-Данченко, «был одним из лучших в России». Кроме постоянной труппы, сюда приезжали на гастроли актеры из Петербурга, Москвы, Киева, Харькова, Самары, частыми гостями были и зарубежные актеры, музыканты, композиторы.
Я еще застал это старое деревянное здание театра и видел здесь «Разбойников» Шиллера, «Горе от ума» Грибоедова и несколько пьес А. Н. Островского. В 1914 году театр сгорел.
Около 1910 года в Новочеркасске появился едва ли не первый автомобиль. Он принадлежал одному из самых богатых жителей города, промышленнику Бокову, пациенту отца. Однажды весной, в хорошую погоду, Боков предложил папе с семьей прокатиться. Родители взяли меня в машину, и мы поехали по городу. Побывали и за городом, в Краснокутской роще, где три–четыре года назад по инициативе отца, на общественные средства был построен хороший туберкулезный санаторий, расположенный в двух корпусах. Созданию этого санатория и работе в нем отец отдал много сил и времени. Там, одним из первых в России, он широко пользовался для лечения туберкулезных больных пневмотораксом.
Первая поездка на автомобиле запомнилась мне на всю жизнь. Это было непривычное зрелище — автомобиль на улицах тихого Новочеркасска. Извозчики и лошади пугались машины, прохожие останавливались и удивленно смотрели вслед. Мы ехали очень медленно, развить большую скорость в этих условиях было рискованно. Никаких правил уличного движения и знаков предупреждения тогда, конечно, не существовало. Несмотря на сильное впечатление от этой поездки, я никогда не увлекался автомобилем, но в юношеские годы с удовольствием ездил на велосипеде. А больше всего я любил лошадей. Своих у меня никогда не было, но мне удавалось в молодые годы совершать прогулки верхом в окрестностях Новочеркасска на чужих лошадях.
Мануйлов, В. А. Записки счастливого человека : Воспоминания. Автобиогр. проза. Из неопубл. стихов / В. А. Мануйлов. — Санкт-Петербург, 1999. — С. 49–51.
