На пространстве (100 верст) от Константиновской до Цымлянской станицы дорога всё время вилась Близ Дона, то спускаясь (редко) в его заливную долину, то восходя (большей частью) на его вторую террасу, то поднимаясь, наконец, на соседние высокие бесконечные придонские степи. Но вид был всюду чрезвычайно однообразный, чтобы не сказать унылый: тонкие, плотные, каштанового цвета почвы едва были прикрыты редкими и уже совершенно иссохшими (июль) экземплярами колючек и полыни, между которыми беспрестанно там и здесь пробивались лысины красно-бурой подпочвы (солонцы). Да и эта жалкая растительность едва ли когда-нибудь попадала в почву: она или совершенно сгорала на воздухе там, где и росла, или же, захватываемая ветром, вместе с перекати-поле, уносилась в соседние донские плавни другие низины. Здесь бывает иногда такая жара и засуха, что по свидетельству жителей, пшеница, хорошо взошедшая и отлично налившаяся, спаляется солнцем и суховеями в 1–2 дня.
Докучаев, В. В. Русский чернозем. Москва, 1952. С. 442–443.
