Полая вода только что начала сбывать. На лугу, около огородных плетней, оголилась бурая, илистая земля, каймой лежал наплав: оставшиеся от разлива обломки сухого камыша, ветки, куга, прошлогодние листья, прибитый волною дрям. Вербы затопленного обдонского леса чуть приметно зеленели, с ветвей кисточками свисали серёжки.
На тополях вот-вот готовы были развернуться почки, у самых дворов хутора клонились к воде побеги окружённого разливом краснотала. Жёлтые, пушистые, как неоперённые утята, почки его ныряли в волнах, раскачиваемые ветром. На зорях к огородам подплывали в поисках корма дикие гуси, казарки, стаи уток. В тубе зорями кагакали многоголосые гагары. Да и в полдень видно было, как по взлохмаченному ветром простору Дона пестает и нянчит волна белопузых чирков.
(Примечание: туба – низменное место на лугу, обычно поросшее лесом, сообщающееся с руслом реки лощиной).
Шолохов М. А. Тихий Дон. М., 2001. С. 264. (Собр. соч. В 9 т. Т. 2)
