Внизу свинцово отсвечивало под горячим августовским солнцем кочковатое солончаковое дно широкой, неглубокой балки, кое-где покрытое скудной, изнывающей от безводья травой. По пепельно-рыжему склону колыхалась под сухим, знойным ветром тощая и жесткая степная поросль: редкие запыленные кустики молочая, седые метелки ковыля, курчавые смушки белесого полынка и ржаво-зеленого чебреца, распространяющих в жарком воздухе духовитую горечь.
Чуть поодаль от солонцов кое-где мелькали сиреневые звезды никогда не вянущего бессмертника, мелкая желтая цветень богородицыной травки, а еще дальше стлалась светлокоричневая гладь недавно вспаханного поля. Его словно сторожил высокий курган, за которым неясно и призрачно дрожала безбрежная, будто занавешенная желтоватым кисейным пологом степная даль. От выжженного солнцем склона и от поля веяло унылой пустотой и многовековой печалью бесплодия.
Шолохов-Синявский Г. Ф. У кургана. М., 1950. С. 1.
