И на другом берегу Цимлы, на полотне всё еще блеклого неба, слабо проступили контуры казачьей станицы Хорошевской.
В этой станице, где сохранились постройки еще с петровских времен, я раза два бывал с моими хорошими знакомыми Хатунцевыми. За станицей в степи они держали на паях большую бахчу. И я как-то побывал на ней, помогая старикам накатать арбузы.
По казавшемуся мне теперь странным совпадению жили Хатунцевы по соседству с гэсовской гостиницей. Я и познакомился с ними, что называется, через забор, когда одно время останавливался в коттедже.
Хатунцевы занимали половину финского домика с приличным под огород участком. Из фрукты-ягоды у них имелись лишь две неказистые яблони и куст скороспелого винограда.
Хлебосольством пожилых супругов я старался не злоупотреблять. Пользовался лишь тогда, когда, замотавшись с делами, оставался без ужина.
Возможно, по этой причине и вспомнил сейчас Хатунцевых на подъезде к Цимлянску. Я определенно не успевал и на вечернюю трапезу в санатории, и в городское кафе до его закрытия.
<…>
Хозяин, Владимир Андреевич, в отличие от полноватой неторопливой Александры Васильевны — жилистый, не по годам проворный. Вот и сейчас, приличия ради перебросившись со мною парой фраз, стал поливать помидоры, закатав штаны до колен.
Александра Васильевна — потомственная казачка станицы Цимлянской, что называется, «со следами былой красоты». Не раз за широким самодельным столом под навесом слушал я ее воспоминания о прежней жизни станичников до переселения на новое место. Рассказы эти порою казались списанными из произведений донских литераторов, в свое время мастерски отобразивших перипетии строительства Волго-Дона.
Конюхов, В. Н. Идущие по мосту : роман / Владимир Конюхов. — Ростов-на-Дону, 2009. — С. 82–83.
