- А вот говорят, во время войны часть дома была разрушена, - припомнила слышанное от кого-то Анюта.
- Да это уже перед освобождением Ростова, в сорок третьем, во время бомбежки… Тогда разрушена была та часть дома, где не было фигурок ангелов! И устояла та, где они были… И ни одна трещина их не коснулась.
<…>
- А вот за полгода до этого, во вторую оккупацию, моя мамаша уберегла тут двух деток от верной гибели. Вернее, не она, а снова этот ангел…
- Это как же он сделал? – Невольная насмешка прозвучала в вопросе.
- А тогда, в августе сорок второго, - не замечая насмешливого тона, несколько медленнее заговорила старуха, - немецкие власти стали регистрировать и собирать евреев, убеждая, что отправят их на работы в Германию. И одна из квартиранток дома, бухгалтерша, подруга моей мамаши, утром с детьми вышла, чтобы идти на один из этих сборных пунктов. А мамаша моя ещё накануне уговаривала её оставить под свой присмотр малолетних деток. Но та упёрлась – ни в какую! И вот утром бухгалтерша вышла из парадного, когда солнце только всходило, и в неожиданном свете по-новому увидела над входом эту детскую фигурку, такую наивную и беззащитную. И что-то всколыхнулось в её материнском сердце, ослеплённом страхами и смутами. Оставила она четырёхлетнюю девочку и шестилетнего мальчика, с моей мамашей, а сама ушла на тот сборный пункт. Считай – на верную смерть…
Как же она поверила?
- Да многие тогда поверили... Да только вся обещанная работа в Германии обернулась расстрелами в Змиевской балке!
Это, кажется, между зоопарком и ботаническим садом, на Темернике... Там же мемориал есть, и всё не могут сосчитать расстрелянных. Теперь говорят, их тридцать тысяч было...
Одно слово, звери-изверги! - протянула старуха.
- А что с детьми, оставленными у вас?
- Живыми остались. Мамаша их в тот же день к двоюродной сестре отвела, в Александровку. Да их потом никто и не хватился. А как Ростов освободили, по весне они к нам вернулись. И у нас жили, пока мамаша жива была. А когда уже учились, я их в интернат пристроила, хотя дружила с ними, пока они из Ростова не уехали.
- Адресное бюро, говорили, тоже вернулось...
Это правильно говорят. И очень оно нужным было, ведь многие вернувшиеся в Ростов искали своих родных. А здесь и домов сколько разбомбили, и сколько было приехавших и уехавших, и умерших во время обеих оккупаций, и потерявшихся... И тут тоже без ангельского милосердия было не обойтись. А лет через десять после войны ангелов замечать перестали. На другой стороне улицы, новые здания строили, и все украшения на домах, что старых, что новых стали называть «излишествами».
Волошинова, Л. Ф. Дом с ангелами // Лабиринт минувшего времени : ростовские сюжеты, незабываемые истории. Ростов-на-Дону, 2015. С. 33-35.
