Стояла осень. Здесь, в Зернограде, ее сол­нечные, прохладные дни напоминали о мирных днях лас­кового бабьего лета, а широкие степи с лесополосами, скирдами золотистой соломы — об украинских равнинах, причерноморских богатых краях, оставленных нами.

В эти дни конца октября 1941 года я, как каждый фронтовик, жил тем, что происходило на нашем фронте, и особенно волновался за судьбу Москвы. У Ростова шли напряженные бои, немцы рвались к городу, чтобы перере­зать железную дорогу, связывающую Кубань и весь Кав­каз с центральной частью России, лишить север богатств юга. Ростов героически защищался: здесь стойко дрались войска и ополченцы, сюда непрерывно подходили резервы из тыловых пунктов формирования и с военных заводов, к которым уже приблизился фронт.

При первом взгляде на карту можно было сразу по­нять, что немцы намереваются захватить Ростов обходом на Новочеркасск и Шахты. Это предвидело наше коман­дование. В этом районе сосредоточивались большие силы.

Тревожили, заставляли глубоко задумываться сооб­щения о битвах под Москвой и Ленинградом. Чем короче были эти сообщения, тем больше говорили они нам о напряженной, трудной обстановке. Газеты приходили с опозданием. Но их, приносивших уже устаревшие вести, ожидали каждый день. Упоминание о населенных пунк­тах, расположенных недалеко от Москвы и Ленинграда, где шли бои, вызвали во мне воспоминания о моей жиз­ни. В Ленинграде я учился на авиатехника, стал плане­ристом, в Москве бывал.

Покрышкин, А. И. Небо войны. Москва, 1980. С. 150.