Через два дня отец объявил, что ввиду наступления красных Южно-Хопёрское потребительское общество организованно эвакуируется в Ростов, и он, как председатель этого общества, имеет два места в беженском обозе. Для себя и для сына Александра.
Прощались наскоро, в суете. Мать украдкой перекрестила их. Подвода ждала у ворот школы.
Через неделю беженцы были в Ростове. Там они встретили новый 1919 год.
Брат Иван, бросив разбитый бронепоезд, с боями отступил меж тем к Александровск-Грушевскому и там свалился в жестоком тифу. Месяц пролежал в госпитале, а поднявшись, обнаружил, что в армии произошли перемены: генерал Краснов бежал за границу, командование перешло к генералу Деникину. В начавшейся пертурбации чинов Иван смог вернуться на флотские рельсы и принял назначение командиром военного катера в Донскую флотилию. В преддверии развёртывания на Южном фронте боевых действий Иван получил от командования отпуск на месяц и в апреле 1919 года при всех регалиях прибыл к отцу в Ростов.
Здесь, в Ростове, всё было наоборот, чем надо: батя учился, Шурка же работал, мобилизованный на какие-то плантации в составе трудовых гимназических дружин. До какой-то степени это был выход из положения, потому что жалованья, которое батя получал в кооперативном товариществе, на жизнь не хватало, учительством же зарабатывать в Ростове уже почти совсем не удавалось: школы работали через пень-колоду и безработных педагогов было полно…
Аннинский, Л. А. Жизнь Иванова. — Москва, 2005. — С. 55–56.
