В 1905 г. в Ростове-на-Дону, после подавления революционного восстания, в центре города долго пустовало помещение мануфактурного магазина. Вдруг на окнах его появились большие плакаты с надписью: “Здесь на днях, после ремонта, откроется биограф Р. Штремера”. [Здесь Ханжонков неточно излагает историю появления кинематографа в г. Ростове-на-Дону. В 1905 г. в Ростове функционировало уже пять кинотеатров. Театр Р. Штремера существовал и ранее, но в 1905 г. перешел в другое помещение. (См. воспоминания «Исторический обзор кинематографов в г Ростове н/Д» в журнале «Синема» № 1 за 1913 г.) — прим. к изд. 1937 г.].
Весь ремонт заключался в двух весьма несложных операциях: освобождении магазина от полок и прилавков и изолирование помещения от дневного света.
Когда над входом в этот магазин засветилась гирлянда разноцветных электрических лампочек, то гулявшая по Садовой улице публика двинулась в биограф столь интенсивно, что скоро потребовалось вмешательство полиции для наведения порядка.
У кассы на улице была толчея и давка. Сеанс продолжался 20–30 минут. Из “зала” зрителей выпускали через черный ход.
Программа состояла из четырех картин, вызвавших бурные восторги зрителей. Зачарованные зрители не могли налюбоваться на “Прибой волн в Тихом океане”. Картину “Подходящий поезд” зал встретил бурно, с восклицаниями и плохо скрываемым страхом. Еще бы! Локомотив, выбрасывая пары, мчался по экрану прямо на зрителя.
Комическая “Муха” вызвала веселый смех и рассеяла страх. Представьте себе жирную физиономию комика, который делает гримасы, стараясь языком и губам и поймать муху, ползущую по его носу... Еще два-три стометровых фрагмента и наконец гвоздь программы –“Точильщик”. Кухарка решила наточить нож. Ее воинственный вид так испугал точильщика, что он бросился от нее прочь, сметая все на своем пути. Начинается погоня. Тут и коляска с ребенком, и стая гусей (это среди города!), и торговки с разными товарами, и газетчик, и дама в модной шляпе с перьями. И все они мчатся за точильщиком и кухаркой... Сеанс окончен.
Я вышел на улицу опьяненный. То, что я видел, поразило меня, пленило, лишило равновесия.
О кинематографе говорил весь город. Один знакомый обратился ко мне с просьбой (зная, что я собираюсь в Москву) побывать у Пате на Тверской и узнать, сколько стоят картины и аппарат. У Пате, в отделе «Синема» я познакомился с заведующим отделом, молодым человеком, Эмилем Ош.
Разговоры с ним вскружили мне голову.
В то время я был офицером Войска Донского, в чине хорунжего. Денег у меня не было. Единственная надежда была на реверс. (Реверсом называлась в то время сумма в 5 тысяч рублей, вносимая офицерами для обеспечения семьи в случае вступления в брак ранее 28-летнего возраста).
Эмиль Ош сказал мне, что он также может достать 5 тысяч у своего отца, совладельца завода в Замоскворечьи «Ош и Вегер». И я решился.
Вскоре Ош бросил службу у Пате, а я подал в отставку.
Ханжонков А. А. Первые годы русской кинематографии. М., 2016. С. 10-12.
