От Парамонова в посёлке остались — кроме шахты, завода, нашей школы и дома в парке — казармы, выстроенные им для своих шахтёров и рабочих, и Дворовый проезд, выстроенный им для своих служащих. Казармы располагались в двух местах: в центре, возле нашей школы, и на окраине Артёма, в Подковном посёлке; Подковным его называли потому, что выстроен он был для рабочих с завода, делавшего тогда подковы и другую железную мелочь. Казармы уже подпирали рельсами; двух-трехквартирные коттеджи Дворового стояли крепко.

Потом в посёлке много строили и государство, и граждане. Дома обносили штакетниками, быстро черневшими от угольной пыли, во дворах сажали огороды и садики — «вышни», яблони, жердёлы. По улице редко стояли акации; кусты жёлтой акации как живая изгородь окружали нашу школу, райком, клуб. Канализации в посёлке не было, везде торчали серые дощатые будки, по ночам ездил обоз. Подковный, лежащий в низине, заливало нечистотами; зимой они замерзали в зелёный, синий, фиолетовый лёд. Земля в посёлке была чёрная, с угольным блеском. Летом у нас было жарко и пыльно, весной и осенью грязно.

Сидоров, В. С. Жизнь и похождения Алексея Ерохина, описанные им самим : роман // Собр. соч. / Владимир Сидоров. Ростов-на-Дону, 2000. Т. 2. С. 62–63