Из всех своих многочисленных магических способов лечения госпожа Тютюнджю-Оглу предпочитала обряд «тетев», и она начала приготовления к нему.

Считаю необходимым ознакомить наших читателей с этим обрядом.

Не берусь точно объяснить происхождение названия обряда. По мнению нахичеванцев, этот обряд якобы приносит больным облегчение, отсюда и название — «тетев», что буквально обозначает «легкий». А теперь расскажу, как происходит этот ритуал.

Берут домашнее сито, высыпают туда семь видов сушеных фруктов, например, хурму, изюм, инжир и т. д. и т. п. Затем кладут в сито толстую свечу, мед, масло, сыр, пшено, зеркальце, небольшие ножницы, кисточку, гребень, две тонкие свечки, несколько кусочков свинца, одно куриное яйцо и семь прутьев из веника с привязанными к нему лоскутками из одежды больного.

К этому обряду готовятся обычно с вечера. Сито со всем содержимым кладут на ночь под голову больного. На другой день вечером, после обеда, зовут знахарку, специалистку по этому обряду. Знахарка прежде всего вынимает из сита кусочки свинца, несет их на кухню и бросает их в котел, висящий на треногом тагане, под которым разведен огонь. Чтобы свинец быстрее расплавился, в котел кладут толстую свечу: сгорая, она ускоряет плавку свинца, распространяя вокруг неприятный запах. Когда свинец расплавится, его приносят к больному. Больной ложится на спину, лицо покрывают тряпкой, одна женщина берет сито со всем содержимым и держит над головой больного, а другая женщина держит в сите блюдце с водой. Знахарка наливает расплавленный свинец в это блюдце. После этого вынимают застывший свинец и по образовавшимся причудливым формам его знахарка толкует о причинах недуга больного: как пристала эта болезнь к нему и т. д. Завершив эту часть обряда, снова расплавляют свинец и то же самое совершают над грудью больного, затем над коленями и ногами. После этого больному подают зеркальце, находящееся в сите, и больной смотрит в него. Одновременно гребнем расчесывают волосы на голове больного и ножницами отрезают несколько волос и кладут в сито. Затем в лоскутья из одежды больного насыпают сушеных фруктов и разбрасывают по телу больного— с головы до пят. Здесь больному говорят, чтобы он три раза плюнул в узелок с фруктами. Забыл сказать, что во время этого обряда по обе стороны сита горят те две тонкие свечки, а по завершении обряда сито с содержимым в нем и горящие свечки кладут на порог дома и предлагают больному три раза перейти через них. Затем знахарка собирает лежащие в сите предметы, за исключением кисточки, ножниц и зеркальца, связывает их в узел и, покружив их три раза над головой больного, выбрасывает их в определенное место. Когда знахарка возвращается к больному, спрашивают: «Что принесла?», и знахарка, три раза тряхнув передником перед больным, отвечает: «Здоровье!». Получив причитающуюся плату, она больше не появляется в доме. Состоянием здоровья больного она уже не интересуется: во-первых, она и так знает, что ее больные не вылечиваются и, во-вторых, ей было бы невыгодно если бы они выздоравливали...

Mногиe болезни, перед которыми медицина была бессильна, знахарки «излечивали». Если же им попадался такой человек, который кое в чем разбирался, то он смеялся над их глупыми методами лечения, отказывался от их услуг и всем рассказывал об их «чудесах». К подобным магическим средствам прибегали даже вардапеты, которые, несмотря на свою грамотность, позволяли совершать над собой эти унизительные обряды.

О том, каким образом с помощью «тетева», в котором никакого участия не принимает организм больного, «изгонялась» болезнь, чита­тель узнает из следующей главы. А сейчас мы вернемся к нашему повествованию.

<…>

В окрестностях Нахичевана, входящих в черту города, есть места, считающиеся опасными. Многие жители этих мест утверждают, что они якобы сами видели здесь свадьбы фей и проч. Говорят, что феи завле­кают прохожих сладостной музыкой, а затем выкалывают им глаза, вышибают зубы, ломают им ноги и руки. «Очевидцы» рассказывают, что люди, как и другие живые существа, попадая к феям, становятся мягкими, как воск, и феи легко могут делать с ними что хотят.

Для вящей убедительности приводят такой случай. Однажды ночыо кто-то стучит в дверь к кормилице Манушак. Кормилица вска­кивает, зажигает свечу и видит двух хорошо одетых мужчин, которые смотрят в окно и делают ей знаки открыть дверь. Кормилица открывает. Незнакомцы, не входя в дом, просят ее поскорей собраться и пойти с ними к роженице. Бедная кормилица, которая была очень сердечной женщиной и которую до сих пор поминают добрым словом, быстро одевается, берет с собой шелковую нитку, чтобы перевязать новорожденному пуповину*, и заветный талисман — «арот»**. Затем они садятся в повозку и куда-то едут... Едут, едут и вдруг выезжают за город. Кормилица спрашивает, куда ее везут, в чей дом. Те отвечают, что это не ее забота и что она получит двойную плату.

Выехав за город, они останавливаются в местечке под названием «Разрушенная мельница». Под двумя большими ивами ярко горят огни, накрыт богатый стол, вокруг много народу, музыкантов, но ни­какого шума и веселья нет. Все тихо. И видит кормилица — лежит кра­сивая женщина в мягкой пуховой постели в предродовых муках. Толпа расступается и дает кормилице дорогу. Она подходит к лежащей женщине и видит, что вот-вот начнутся роды. Кормилица просит таз с водой. Ей приносят серебряный позолоченный таз, полный воды. Она погружает в него «арот» и, глядя на него, возвещает о рождении мальчика. Радостная весть, точно электрический ток, проходит по собравшимся. Все восхищаются мастерством кормилицы.

Проходит некоторое время и действительно рождается мальчик. С первым криком младенца раздается веселая музыка и начинается торжественный пир.

Кормилица просит принести белье, чтобы укутать новорожденного. Приносят дорогие парчевые одеяла, белье из голландского полотна и проч. Неожиданно кормилица узнает эти вещи: она уже их где-то видела у другой роженицы***…

Кормилица, радуясь успешному завершению дела, спеленала ребенка и уже собралась уходить, как подходит к ней какая-то старуха и, говоря, «держи передник», насыпает ей множество чесночных долек. Потом те двое хорошо одетых мужчин усаживают кормилицу в ту повозку и благополучно доставляют ее домой.

Кормилица, сообразив, что попала к феям, еще в пути украдкой выбрасывает чесночные дольки, не заметив, однако, в темноте, что две дольки прилипли к переднику.

Не успела кормилица открыть дверь дома, как все исчезает — и те двое мужчин, и лошади, и повозка: наступает рассвет, слышится пение первых петухов.

Бедная кормилица, крестясь, входит в дом и ложится спать. Утром, одеваясь, видит у себя в переднике две золотые монеты. Она поняла, в чем тут дело, но, увы, было уже поздно...

Мы не собираемся рассказывать о других подобных случаях. До­статочно и этого, чтобы у читателя сложилось некоторое представление о таинственных местах, которыми так богаты окрестности Нахичевана и для яркого описания которых потребовались бы перо и талант Эжена Сю и Александра Дюма.

Эти места с необычными названиями хорошо известны всем жителям Нахичевана: «Ханлы-Дере», «Разрушенный мост», «Разрушенная мельница», «Баня», «Родники», «Глубокое ущелье» и т. д. Здесь множество родников, шумных речек и огромных деревьев.

Никто в Нахичеване даже под угрозой смерти один не пойдет ночью в эти места.

<…>

*Пуповину, конечно, перевязывать необходимо, иначе может произойти крово­излияние и ребенок погибнет. Однако есть в Нахичеване обычай, на котором мы считаем нужным остановиться. После того как пуповину перевязывают красной или зеленой шелковой ниткой, она высыхает и поэтому ее отрезают. Мать хранит ее у себя, пока ребенок подрастет и, подобно тому, как мать бережно хранит пуповпну, так и ее ребенок, став взрослым, должен беречь и уважать своих родителей. Когда ребенок подрастал, ему отдавали его пуповину и предлагали развязать шелковый узел. Если это была девочка, значит, она должна была стать счастливой, а если мальчик то умелым мастером. Очевидно, поэтому Нахичеван с давних времен славится своими искусными мастерами: ведь они в свое время развязывали свои пуповины...

**Этот талисман нахичеванские кормилицы получают из Иерусалима. Сохранилось предание, по которому он назван заветным. Говорят будто бы Богородица, страдая от родовых схваток, сжимала в руках траву («арот»), и с тех пор эта трава так и растет — будто ее кто-то сжал руками. По преданию, «арот» может предсказывать, кто родится — мальчик или девочка. Это делается так: в миску с водой кладут эту травку, если должен родиться мальчик, — она еще больше сжимается, если девочка, — раскрывается.

«Арот» — сухая трава неопределенного цвета, нечто среднее между серым и темно-зеленым. Я был еще маленьким, когда видел этот «арот». С тех пор прошло много лет и сейчас я не могу определенно сказать, к какому виду растений он относится.

***Нахичеванцы, особенно женщины, слепо верят в существование всемогущих фей. Если случится в разговоре произнести слово «фея», то добавляют: «Зеленая и красная. Ступни сзади и пятки спереди». Первое предложение означало благожелание, а второе заклинание на тот случай, если фея захочет кому-либо причинить зло...

Нахичеванцы, часто замечая желтые пятна на своей одежде и белье, находивших­ся в шкафах, верили, что их тайно носили феи. Они утверждали, что ночью прихо­дят феи, вынимают из шкафов одежду и белье, носят их и до первых петухов возвра­щают на место.

Но могли ли не поверить этим россказням нахичеванские невежественные женщи­ны, которые со дня рождения воспитывались в атмосфере преданий, суеверий и предрассудков? Поэтому не удивительно, что многие нахичеванки, «побывавшие», подобно кормилице Манушак, у фей, если видели у какой-либо женщины знакомую одежду или белье, говорили, что видели их у фей. Тогда хозяйка вынимала белье и обнаруживала иа нем желтые пятна — верный признак того, что это дело рук фей...

Хотя бы подумали о том, что если феи невидимые и бестелесные существа, то каким образом они рожают детей и почему во время родов прибегают к помощи искусных людей, хотя они сами властвуют над людьми? Для чего нужна феям одежда и то лишь на ночь, до первых петухов, а днем они ходят обнаженные? И как это женщины, открывая ночью свои гардеробы, не замечают отсутствия некоторых вещей? Пусть эти женщины не жалуются на фей, обнаружив желтые пятна на своем белье. Скорее, они должны самих себя винить за небрежность в стирке: ведь в мыле часто попадается зола, которую получают из определенных трав; вода нередко бывает колодезная и содержит она в себе железо и даже серу; белье сушат, не хорошо отжав воду, — отсюда остаются на белье желтые пятна и вообще белье постепенно желтеет.

Нахичеванцы так уверовали в сверхъестественное происхождение этих желтых пятен, что даже увидев на чьем-либо лице желтизну, говорили: «Это феи подсыпали хину человеку в пищу».

С болью в сердце признаю, что мои соотечественники более подвержены влиянию различных поверий, чем армяне в других краях. В Нахичеване в большом почете гадалки на картах, чернокнижники и т. п., и часто жители этого города, бросая свои дела, отдаются в руки шарлатанов.

Источник всех этих суеверий — необразованность, азиатское невежество народа. О, дай бог увидеть мне тот день, когда мои соотечественники, освобожденные от гнета суеверий и заблуждений, озарятся светом европейской цивилизации!

Налбандян, М. Л. Одному — слово, другому — невесту : (повесть) / Пер. и примеч. С. Дароняна // Сочинения [Текст] : В 2 т. 1 // М. Л. Налбандян. Ереван,1970. С. 333–338.