Сами ли казаки нареклись слугами России или получили к тому призвание, заподлинно неизвестно. Впрочем, последнее кажется вероятнее. Россия, быв тогда в непрерывной борьбе с ногайцами и крымцами, защищаясь от набегов их пограничными острогами, конечно, не без удовольствия смотрела, как беглые ее люди сами собою сделались страшными для врагов ее, поставив грудью своею и крепостцами стену у самых улусов их. Можно думать, что Двор наш чрез нарочитых посланников своих объявил им прощение, покровительство, предложил деньги и свободу жить в избранных местах, с условием вредить неприятелю, удерживать его от набегов и подавать вести. Таким точно образом Россия склоняла на службу себе запорожцев, стоявших за Донцом, чрез посланника своего, отправленного в Крым, которому даны были и подарки для запорожцев. Иначе едва ли и быть могло: России, по тогдашним обстоятельствам, невозможно было оставить людей этих без внимания: передавшись татарам, они нанесли бы существенный вред ей самой, а совсем истребить их трудно было и многочисленною ратью, ибо, по первому слуху о предстоящей им опасности, они рассеялись бы в обширных и пустынных степях и снова собрались бы тогда, когда миновалась опасность.

Мнение, что донские казаки вошли в зависимость России по убеждениям ее, подтверждается еще и тем, что с 1550-х годов почти всякому послу, ехавшему в Царьград, в Крым или Ногаи, который только касался в пути поселений казачьих, поручалось уверять казаков в царской к ним милости, в жалованье и требовать за то усердной службы для России.

Сухоруков В. Д. Историческое описание Земли Войска Донского. Гл. 2. Ростов-на-Дону, 2001. С. 46.