СГОВОРЫ И ДЕВИЧНИК
У невесты. По возвращении караваечников начинаются в доме невесты спешные приготовления к вечеру сговоров и девичника.
Приближается вечер. Солнце село. Девушки с посиделочными песнями идут к подруге на последний девичник. Невеста встречает их у ворот причитаньями. Войдя в курень, девушки рассаживаются по лавкам и продолжают свои печальные песни, чаще всего возвращаясь к «Галушке» (№ 30), наиболее отвечающей данному моменту.
Под песни девушек свашка с несколькими любимыми подругами невесты убирают ее, одевают, заплетают волосы в одну косу или совсем расплетают (если невеста сирота) и надевают венок, при чем свашка «от порчи и дурного глаза» закалывает в подпушку на подоле и в кофточку штук десять а то и всю «бумажку» (пакетик) иголок «золотоушек навынторот», т. е. мочкой вниз.
Убранная невеста садится в той же «комнатке» (комнате) в передний угол к подружкам и ждет прихода сватов.
Тем временем от жениха для переговоров является nocланец, будущий полудружье.
Его вводят в курень, но останавливают перед закрытый дверями горницы, в которой уже наготове вся невестина родня.
Опять, как и на рукобитьях, рассказ «от сивки, от бурки» с различными вариациями о том, как ехали, ехали да и заехали...
— Вот, люди добрые, — продолжает свою сказку-праказку посланец, — што ни день, што ни час, то новая напасть: то метелица занесет, то зверь загонит!
— Дюжа лютай, што ль, зверь-то?
— Да кубыть и не лютай, — окромя што очень дорог да редок! И не он-то загнал к вам, да я сам забяжал!
— А ну, расскажи, — послухаем!
— За етим-то дело не станет! Только вот дозвольтя ropло промочить да и вас прошу покорно мово питья заморского отведать!
«Заморское питье» пошло всем как нельзя лучше и кстати. Облизываются сваты и прихваливают,
— Как не хвалить-то, — замечает посланец, — такова питья у самово китайскова салтана мы не пили!.. Так вот, значит поехал-то наш царь-царевич, король-королевич на охоту зверя дикова бить, птицу лятучию ловить. Мы-то вроде как бы ево, то-ись, свита будем. Вот и день едем, и другой едем: и ляса проехали дрямучия и стяпя широкия, — ни тебе зверя, ни птицы, хоть назад поежжай! Откуда ни возьмись, братцы мои, — зверь! Не малай, не большой, — не то куница, не то лисица, не то красная девица! Мятнул хвостом, што твоя молонья, — и почесал, и почесал, через горы высокия, окияны глубокия... Мы за ним! Гналась, гналась, да в басурманской-то земле и след потеряли. Ан нет!.. Видно уж такая нашаму царь-царевичу, король-королевичу на роду планида написана у самова-то вашево двора собаки наши унюхали какия-сь то диковиннаи сляды. По всем придьметам (приметам) кубыть зверь наш к вам забяжал. Не дозволитя ли, люди добраи, поискать у вас?
— Почаму не дозволить! Ишшитя! Найдетя — ваш будет. Толькя бы зарок оставили нам!
Поблагодарив за дозволение и оставив в зарок «питье заморское», чтобы ждать не скучно было, передовой разведчик-посланец возвращается с добрыми вестями к ожидающим его охотникам с царь-царевичем во главе.
В доме жениха и в пути. Пока «брёх разведчик» разводит у невесты турусы на колёсах, в доме жениха старики занимаются разговорами, молодежь песнями развлекается, а дружко тем временем готовит жениха: сам одевает, «чтобы не вышло ошибки какой», сыплет в сапоги просо, под пятки кладет серебряные гривеннички, — все это для того, чтобы не испортили, учит бодрей держать себя, «как бравый казак перед чеченцами», чтобы на смех потом не подняли.
Отец женихов, пока «то да сё», успеет поднести по стаканчику-другому: одними разговорами да песнями сыт да весел не будешь!
После «стремянной» все поднимаются и с песнями компания «охотников» идет «на зверя».
Так как весь вечерний пир-беседа совершается на счет жениха, то «охотники» захватывают с собою различные съестные припасы, несколько калачей и изрядное количество водки, вина или вместо него кувшин меду, «потому в старину в станицах по Донцу вина-то не знали, а угощали баб медом».
Листопадов, А. М. Сговоры и девичник // Старинная казачья свадьба : обряды и словесные тексты / А. М. Листопадов. — Ростов-на-Дону, 1947. — С. 51–53.
